Федюхин, и балагур — в объятиях Гринчука. И девчонки никуда не делись, их никто не трогал, и они с интересом наблюдали за происходящим.
— Завтра в участок, — сказал Родион, ткнув пальцем в Стенькина. И на балагура глянул также требовательно: — В десять ноль-ноль!
— Да не хотели мы, темно, ничего не видно! — пробубнил Стенькин.
— В голове у тебя темно. Все, свободны!
— А может, закрыть их надо было? — спросил Федюхин уже после того, как отпустил Стенькина.
— Будем считать, что вы получили первое предупреждение, — нарочно громко сказал Родион.
— Да нет, не первое, — сурово глядя на Майю, жестко сказал Гайдуков.
И она правильно его поняла.
— Ой-ей-ей! Как страшно! — фыркнула девушка и, с наигранным пренебрежением глянув на Родиона, повернулась к нему спиной. Скрещивая руки на груди, она пальцами провела по плечу, как будто поправляла наброшенную на них шаль.
— Вертихвостка! — бросил ей вслед Гайдуков.
— Красивая! — сказал Гринчук, провожая ее завороженным взглядом.
— А вы ничего так, товарищ капитан, лихо балбесов наших раскидали. Айкидо применили? — спросил Федюхин.
— Борьбу, — качнул головой Фомин. — Нанайских мальчиков.
Айкидо имело право на существование как вид рукопашного боя, но только в сочетании с другими более агрессивными техниками ведения боя, особенно в системе боевого самбо. Возможно, он заблуждался, но у каждого есть право на свое собственное мнение.
Летнее утро, каникулы, огороды. Это вечером танцы и девчонки, а днем тяпка и прополка сорняков. Илья Дубко по кличке Дуб работал вяло, и вид у него сонный, Фомин знал почему.
Мать-то подгоняла его и словом, и делом, тяпка в ее руках как живая, да и сама она женщина шустрая. Родион наблюдал за ней из-за забора. Собака во дворе мирная, не лаяла, и хозяйка не замечала гостя. Пришлось ему самому обратить на себя внимание.
— Дубко! — позвал Родион.
Парень дернулся как ужаленный, развернулся к нему, ноги напряглись, толкая тело в глубь огорода, но разум оказался сильней паники.
— Чего? — басом отозвался Дубко.
Здоровенный парень, почти два метра ростом, и это в шестнадцать с небольшим лет. И рука у него тяжелая, и вчера Родион ее тяжесть на себе прочувствовал. Это ведь Дубко толкнул его в плечо, а потом попытался ударить.
Дубко остался на месте, но его мать стремительным шагом направилась к воротам. Сегодня Фомин не поленился, надел форму, неудивительно, что женщина так всполошилась. Маленькая, сухенькая, сын точно не в мать уродился.
— Капитан полиции Фомин.
— Случилось что?
— А что случилось? — приближаясь, пробубнил Дубко. — Я ж не знал, что вы из полиции.
— Когда не знал? Когда с кулаками на меня бросался?
Мать гневно глянула на сына, но тот ее взгляда как будто и не заметил.
— Ну я ж не знал!
— А когда колеса прокалывал, знал?
— Какие колеса?! — сошел с лица парень.
Не подвело Родиона его ментовское чутье, не зря он разворачивал видеорегистратор. Дубко со своим дружком подошел к машине сзади и справа, так чтобы с улицы его никто не увидел. Но перед камерой все равно засветился.
— Тебе запись с регистратора показать?
Матери пришлось подняться на цыпочки, чтобы треснуть сына по затылку.
— Ах ты зараза!
— Да не прокалывали мы. Не прокалывал я колеса! Через ниппель воздух спустили.
— С кем воздух спускали?
— Э-э…
— Дружок твой тоже засветился.
— Димка?
— Сегодня с Димкой в клуб, в шестнадцать ноль-ноль. Воспитывать вас буду.
— Э-э… Как? — Дубко растерянно хлопал глазами.
— Ты что, трус? Вчера таким смелым казался.
— Зачем в клуб? — спросила женщина.
— Философию преподавать буду, — совершенно серьезно сказал Родион.
Рукопашный бой — орудие агрессии. Если в нем нет философии добра. Именно такая философия делает бойца человеком, а не превращает его в бездушную дубину. Именно такая философия может перевести противника в разряд союзника, именно таким перевоплощением и собирался заняться Родион. Он здесь, может, и ненадолго, но всерьез. Почему бы не организовать в станице секцию самбо?
Маслюк, может, и жмот, но вентилятор он все же оставил. Старый вентилятор, некогда белая пластмасса уже пожелтела от времени, но работал исправно, хотя и шумно. А без вентилятора в кабинете чокнуться от жары можно. С утра солнце жарит, к полудню совсем невмоготу будет, и открытые нараспашку окна не спасут. Местным легче, они к летнему зною привычные.
Родион уже навел порядок в офисе, заставил Маслюка освободить камеру от ящиков, убрал все лишнее, где надо подбелил стены, вымыл полы. Еще бы кондиционер поставить, и холодильник не помешал бы. А за холодильником в Москву можно съездить, у родителей на даче стоит старый не убиваемый «Мир» на механической защелке, в машину залезет запросто. Родион собирался сегодня ехать в район, может, все-таки отпроситься у начальства? Надо же как-то обустраиваться на новом месте.
Он подошел к распахнутому окну и тут же возникло желание закрыть его. К участку на своем квадроцикле подъезжала Майя. Увидела его, козырнула с непроницаемым лицом, остановилась, сошла с транспортного средства. Родион вышел ей навстречу. Девчонка она шебутная, без царя в голове — нельзя им находиться вдвоем в кабинете без свидетелей, а то потом вдруг выяснится, что он обязан на ней жениться.
— Товарищ капитан! — Майя снова приложила ко лбу два пальца.
— Я вас внимательно слушаю.
— А почему на «вы»? Я к тебе в секцию еще не записалась… И не запишусь!
— И ты приехала это мне сказать? — усмехнулся Родион.
— Я приехала… — кивнула она. — А ты не рад!
— Радость у меня по расписанию, с часу до двух.
— И кто тебе обеды готовит? — Майя неожиданно пришла в движение и, нагло столкнув Родиона с пути, зашла в здание.
Прошла через одну комнату, заглянула в другую, даже камеру для временно задержанных не оставила без внимания.
— Ты кого-то ищешь?
— Да нет, просто интересно… — опускаясь на стул за приставным столом, сказала она и помахала перед собой ладонью, как веером.
— И что дальше? — спросил Фомин.
— А что дальше? Народ жалуется, участковый, мол, мальчишек наших притесняет.
— Составь коллективную жалобу, обойди народ, собери подписи. Все лучше, чем без дела маяться.
— Это я без дела маюсь?
— Все посмотрела? Давай, у меня выезд!
— На объект?
— В район.
— Неинтересно… — поморщилась Майя.
— А что интересно?
— Это правда, что к тебе Зинка клеится? Только не подумай, мне все равно. Просто ты должен знать, чем народ интересуется, чем живет.
Дверь вдруг распахнулась, и в кабинет шумно вошел Туманов. И вид у него такой, словно он ожидал застать свою дочь в объятиях Родиона. А бутылку минералки он держал так, как будто собирался ударить насильника по голове.
— Папа! — возмущенно
