в изгоев для своих людей.
С течением времени, скитаясь по северу в поисках нового дома, Аэлира и Сигурд не только стали неразлучными союзниками, но и обнаружили, что их чувства друг к другу стали намного глубже и сильнее. Они полюбили друг друга.
Вместе они прошли через многое. Пленение Сигурда его бывшими братьями по оружию, которые, мстя за смерти соратников, страшно пытали предателя. Его побег из казематов Ледяного Храма, который организовала Аэлира. Скитания по северным поселениям. Провальная попытка переправиться на малый материк, где Сигурд планировал отправиться в Тень, чтобы добыть побольше крудов, дабы обеспечить им двоим новое будущее в какой-нибудь южной стране.
В конце концов после многих лет кочевой жизни они добрались до Винтервальда, где согласно их новому плану Сигурд, развивший свой дар до уровня аванта, подписал договор с гильдией «Сумрачных Клинков».
Их план заключался в следующем: перебраться в Вестонию, подальше от северных кланов оборотней и ледяных рыцарей, и осесть на Фронтире, среди таких же изгоев, как они сами. Но для того, чтобы пересечь границу, им было необходимо прикрытие. Первым шагом стало приобретение медальона сумрачников. После долгого ожидания был сделан второй шаг — подписан контракт с вестонским аристократом.
Спокойный ритм дыхания Сигурда успокаивал Аэлиру, и она, наконец, улеглась рядом с ним, обняв его крепкую руку. Прижавшись к своему возлюбленному, она постепенно переставала слушать свои тревожные мысли и, как всегда это делала на протяжении уже нескольких лет их совместной жизни, убеждала себя в том, что их общая судьба будет полна любви, тепла и понимания. А, может быть, когда-нибудь, когда у них будет собственный дом, в нем, наконец, будут слышны детские голоса.
Прикосновение разбудило Сигурда.
— Спи, — произнесла она шепотом. — Рассвет еще не скоро.
— Ты же знаешь, мне хватает и пары часов, — также тихо ответил Сигурд. Его голос звучал так, будто он и не спал секунду назад. Она знала. Страйкер такого уровня мог обходиться без сна очень долгое время. Но отдых ему был тоже необходим. А полностью расслабиться ее Сигурд мог только тогда, когда она берегла его сон.
— И все-таки как же странно, что этот Ренар отпустил тебя на весь день.
— Я же говорил тебе, что он странный, — хмыкнул Сигурд. — Было бы подозрительно, если бы он это позволил только мне. Но своим людям он тоже дает сутки на отдых. Он называет это «личным временем».
— Очень странный… — прошептала Аэлира и добавила: — Взять, к примеру, его каприз с созданием доспехов и оружия страйкера подогнанным под него. Боюсь даже представить, во сколько ему обошлась покупка шкуры и клыков теневой змеи.
— Да, — согласился Сигурд. — Но справедливости ради я должен заметить, что мне уже встречались такие богатые чудаки, которым некуда было деньги девать. Правда, шевалье Ренар не очень похож на чудака и меньше всего похож на богатея. Скажу больше, он всячески старается скрыть тот факт, что обладает немалым состоянием.
— А он им обладает?
— Несомненно. Видела бы ты, сколько всего он накупил в Предместье Мастеров.
— Не удивительно, что он взял тебя с собой, — кивнула Аэлира. — Иначе его бы там облапошили.
— Знаешь, — задумчиво произнес Сигурд. — Мне кажется, я ему был нужен, скорее, как прикрытие. Он внук богатого вестонского купца. Учить торговаться Ренара не нужно, он сам кого хочешь научит. Скажу больше, у него прямо чутье на качественный товар. Он умудрялся выбирать только самые лучшие артефакты и зелья.
— Одаренный? — удивилась Аэлира.
— Нет, я бы почувствовал, — ответил Сигурд.
— Он прижимист, как и все купцы? — продолжала расспрашивать его Аэлира, ее неожиданно заинтересовал этот молодой аристократ. Было в нем что-то необычное.
— Он рационален, — ответил Сигурд после короткой паузы. — Он не расточителен, но действует для пользы дела. После того как прибыл представитель графа де Морне, чтобы обсудить выкуп трофеев, Ренар согласился взять деньги за все, кроме крудов. И он был непреклонен. И знаешь, что он сделал после того, как были доставлены кристаллы? Он отдал их все мне. Теперь их у меня полторы дюжины.
— Он что, готовится к войне? — насторожилась Аэлира.
— Не знаю, — пожал широкими плечами Сигурд. — У меня складывается такое впечатление, что он всегда к чему-то готовится. И что у него всегда все под контролем. А ведь ему всего-то двадцать лет! Другие аристократы на его месте, вырвавшись из-под надзора старших рода, кутили бы, не просыхая. А этот… В общем, как я и говорил, наниматель нам попался очень странный. Мое чутье подсказывает, что надо держать с ним ухо востро.
— И не только с ним, — тихо добавила Аэлира.
— Что ты чувствуешь? — теперь пришла очередь насторожиться Сигурду. Он всегда относился серьезно к словам своей женщины. Благодаря ее феноменальному чутью, им удалось избежать множества ловушек.
— Пока только смутно, — слегка поежилась женщина и сильней прижалась к его руке. — Такое чувство, словно что-то надвигается… Что-то очень плохое… Ты видел, сколько представителей кланов оборотней собралось в Фьёрдграде?
— Так это вполне объяснимо, — ответил Сигурд. — Острозубый объявил об Испытании.
— Да, но тут собралось много тех, кто в нем не участвует, — возразила Аэлира. — А еще я слыхала на рынке, что за городом образовался большой лагерь из сотен шатров и палаток. Ярлы-оборотни притащили с собой даже простых бойцов. И лагерь постепенно растет. И это я не говорю о том, скольких жрецов Хлада Жуткого я видела.
Последние слова женщина почти выплюнула. Она ненавидела этих мясников всем сердцем.
— Хм, — Сигурд задумчиво почесал густую бороду. — Полагаешь, Харольд Серый Волк что-то готовит?
— Иначе зачем ему было тащить целую армию в Винтервальд? Явно не для того, чтобы поддержать своего сыночка, который захотел принять участие в Испытании.
Аэлира немного помолчала и добавила тихим голосом:
— Что-то витает в воздухе… Я чую, что прольется много крови.
Сигурд даже и не думал возражать.
— Значит, что бы там ни началось, мы будем готовы.
— Есть еще кое-что… — напряженно произнесла Аэлира. Будь она сейчас в другой своей ипостаси, белый мех на ее загривке встал бы дыбом.
Сигурд почувствовал, как ее ногти слегка впились ему в руку.
— Тебя что-то напугало, любовь моя? — взволнованно спросил он.
— Ты же знаешь, мое чутье
