в жару! Рыдала, но бежала!
— Молодец, — без тени иронии сказал я. Не знаю, какой она была прежде, но судя по всему, она и правда круто изменилась. А это всегда серьезные усилия.
Она громко всхлипнула, потом вдруг резко отвернула лицо и закрыла себе рот обеими руками.
Молчала она с минуту. Потом снова посмотрела на меня.
— Давай начнем все сначала? — сказала она. — Я сейчас совсем другая, ты… Ну… В общем, давай представим, что этого всего не было. Просто забудем те скандалы, как страшный сон, будто это было не с нами. И начнем заново, а?
— Не уверен, что это хорошая идея, — я покачал головой.
— Ну не было у меня тогда другого выбора, понимаешь?! — Лена подалась вперед и попыталась взять меня за руку, но я отстранился. — Я так боялась тебя потерять, что сама не знаю, зачем тогда сказала отцу, что беременна от тебя! Откуда я знала, как он на это отреагирует?!
Ах вот оно что… Интересно, как повел себя Грохотов-старший в ответ на шокирующее признание школьницы дочери? Накатал заяву за изнасилование или…?
— Между прочим, если бы мы тогда поженились, как требовал мой папа, то сейчас были бы счастливой семейной парой! — Лена снисходительно улыбнулась. Ну, точнее изобразила улыбку, которой награждает несмышленого шалопая взрослая тетя, когда изрекает «я же говорила!»
Еще один кусочек пазла прошлого встал на свое место. Толстая девочка Лена пыталась добиться взаимности от сына друзей семьи Вовы. Он не проникся, и она наврала своим родителям, что беременна от него. Интересно, между нами реально что-то было, или она нафантазировала?
— Если бы ты не уперся, как баран тогда! — зло бросила Лена и отвернулась. — Вообще-то тебя могли посадить за изнасилование!
— Не могли, — наугад брякнул я.
— Конечно, ты же трусливо побежал жаловаться мамочке, — она презрительно сморщила носик. Но быстро стерла это выражение со своего лица и подалась вперед. Глаза ее заблестели. Она перешла на страстный шепото. — Между прочим, ты все еще можешь быть у меня первым! Завтра наши родители идут в гости к Аксеновым, а мы можем на весь день остаться дома одни. Я все эти годы хранила себя для тебя. Я для тебя изменилась, и теперь мы можем…
На бледных щеках Лены заиграл румянец. И все окончательно встало на свои места. Прямо стало четко и ясно. Наши семьи дружили, девочка Лена и мальчик Вова очень часто общались. И девочка Лена решила, что влюбилась в мальчика Вову. И когда Вова не ответил ей взаимностью, решила заполучить его любой ценой. А именно — сообщив отцу, что беременна. Отец поднял всех на уши, пригрозил мальчику Вове, что если тот не женится на девочке Лене, которая ждет его ребенка, то он, папа, отправит его за решетку за изнасилование. Но мальчик Вова оказался принципиальным и уперся. А мама мальчика Вовы поверила своему сыну и… Ну, наверное, затребовала гинекологической экспертизы. Которая или случилась, или нет, это уже неважно. Но семьи вдребезги разругались, и семья девочки Лены укатила в столицу. И если верить на слово, девочка Лена до сих пор девочка.
— Спасибо, конечно, но как-нибудь обойдусь, — прохладно ответил я, в очередной раз отводя ее руки, которыми она пыталась до меня дотянуться.
— Ты серьезно?! — Лена сделала большие глаза. — Или тебе каждый день такое предлагают?!
«Ну… не каждый…» — подумал я, чуть не фыркнув. Главное было понятно. ЭТОЙ Лене Вова-Велиал точно не стал бы писать никаких записок.
— Я поняла… — упавшим голосом сказала Лена. — Клара Ильинична меня предупреждала, что такое возможно… Но я надеялась, что… Тогда, может быть, давай решим, что завтра мы поставим точку в наших отношениях? Мы просто сделаем это, потому что… Потому что… Пусть это произойдет только один раз. И дальше мы будем свободны друг от друга. Чтобы в памяти осталось хорошее, понимаешь?
— Лена, у меня есть девушка, — сказал я. — И я ее люблю. Так что, прости, но ничего между нами быть не может, ни точек, ни запятых, ни прочих знаков препинания.
— Какая еще девушка, ты что, ее только что придумал?! — громко воскликнула Лена.
В глубине квартиры скрипнула дверь. Кто-то проснулся. Раздались легкие шаги по коридору, дверь на кухню открылась.
— Что вам не спится? — сонным голосом проговорила мама.
— Мы просто разговаривали, мам, — ответил я и встал. — Пора спать, Лена, мне завтра вставать в шесть утра.
Лена ухватила меня за руку, когда я попытался проскользнуть мимо нее к выходу.
— Я всегда добиваюсь своего, понял? — прошипела она.
— Рад за тебя, — усмехнулся я, освободил руку и вышел из кухни.
Последней мыслью перед тем, как я отрубился, было то, что неплохо бы придумать для себя временное жилище на пару недель. Пока эти внезапные гости куда-нибудь не съедут.
«Интересно, Надя с ним уже переспала или только обещает?» — лениво подумал я, наблюдая, как мои «ангелочки» состраивают инструменты. Не вмешивался, потому что ни черта в этом не понимаю. Просто сидел на столе и слушал, как Кирюха запиливает свои очередные рифы, Бельфегор спорит с Бегемотом насчет ритма, а Макс, который впервые был на нашей репетиции, кивает в такт низко гудящим струнам своей басухи. Астарот вставлял свои ценные замечания, иногда, как бы невзначай, касался рукой бедра Нади.
«Нет, они не переспали, — сделал вывод я. — Скорее всего, Наденька просто умело выдает авансы, но слишком близко не подпускает…»
— Давайте с начала! — скомандовал Астарот, и Бегемот поднял палочки.
Песни «ангелочков» я знал уже наизусть. Слышал их во всех видах — и с лажей, и в идеальной студии, и на концерте, и много-много раз на репетициях. Теперь вот зазвучала еще одна версия. С басами. Надо же, вроде такая мелочь, а настрой звучания меняется прямо-таки шокирующе. Звук стал объемным, сильным. Нежный надин голосок сплелся с хрипловатым вокалом Астарота, и стало… А хорошо стало! Кажется, услышь я эту песню без вот этого всего, мне бы поневоле захотелось послушать остальной альбом группы.
— Слушайте, у меня идея… — как будто чуть смущаясь, сказала Надя. — Этот монах — он ведь немец, да? А
