на подступах к Царицыно. Там и проявился его дар.
— А по виду — мальчик, — сказала Дарья Николаевна. — Тщедушный, тощенький.
— Ледащий, — засмеялся главный врач. — Так он о себе сказал. Не заблуждайтесь, Дарья Николаевна. Этот мальчик много испытал и видел множество смертей. Сам убивал. У него глаза матерого головореза, я насмотрелся на таких. Но душою добрый, и это тоже видно. Накормили парня?
— Конечно! — сестра-хозяйка даже чуть обиделась. — Сразу после волхования. Он так много съел! Подносить не успевали. Все в столовой удивлялись: куда что лезет?
— Не жалейте! — махнул рукой главврач. — Пусть ест. Да за раствор ему из ресторана блюда можно приносить!
— Так нам не жалко, — поспешила Дарья Николаевна. — Просто любопытно было и немножечко печально. Поварихи чуть не прослезились — такой худющий! Видно много голодал.
— Откормим, — главный врач махнул рукой. — Переодели?
— Как вы велели, во все новое. У нас на складе обмундирования хватает — привозят из империи жертвователи. Едва нашли его размер, там в основном большие. Он выбрал куртку-парку, полукомбинезон, свитер и подшлемник. Назвал все этой «горкой». Я такого слова не слыхала. Откуда это?
— Наверное, оттуда, где он рос, или, где воевал. Чего, чего, а этого наш волхв хлебнул в достатке.
— У него с собою пистолет, — понизив голос, сообщила Дарья Николаевна. — Носит на ремне под курткой.
— Как видите, я не ошибся, — кивнул главврач. — Привык к оружию.
— Но в госпитале? С пистолетом⁈
— До госпиталя еще добраться нужно, а в городе довольно беспокойно. Контрразведка сбилась с ног, вылавливая террористов — проникают в город постоянно. А наш волхв собственноручно уничтожил чернокнижника Германии. Да за такое славы будут горло грызть! Пусть ходит с пистолетом, если хочет… — главный врач задумался. — Кстати, Дарья Николаевна. Нельзя ли подобрать Несвицкому жилье поближе к госпиталю? Он сейчас живет у Веры Тимофеевны — в поселке возле шахты, а это очень далеко.
— С жильем проблема, — пригорюнилась сестра-хозяйка. — Свободного-то нет. Сами знаете: указом главнокомандующего все излишки изъяты у владельцев и переданы беженцам. Тех подселяли даже в семьи — с их согласия, конечно, и люди брали. Беда-то общая…
— Может, кто из наших согласится приютить? Из тех, кто живет неподалеку?
— Не знаю, — Дарья Николаевна задумалась. — Идеально было б у Мережко.
— Марины Авенировны?
— Ее. Живет одна в двухкомнатной квартире буквально в двух шагах от госпиталя. Дом старый, стены толстые, окна — на восток. При обстреле снаряд не прилетит. Но…
— Что?
— Сомневаюсь, что Мережко согласится. Женщина без мужа, а волхв — мужчина. Что люди скажут?
— Во-первых, он почти что мальчик, — хмыкнул главный врач. — Во-вторых, она вдова. Какие разговоры? В-третьих, нам очень нужен волхв. Надеюсь, Марина Авенировна поймет. Сам с ней поговорю. Кстати, где Несвицкий? Чем занят?
— В библиотеке. Читает книгу.
— Да? — Кривицкий поднял бровь. — Какую?
— «Практическое волхование».
— У нас такая есть?
— От Матвеича осталась. Он сам погиб, а книга уцелела. Наследников он не имел, поэтому отдали к нам в библиотеку. Лежала никому не нужная, а тут Несвицкий и спросил: если что-нибудь про волхование? Вот я и вспомнила. Он еще газеты читал в библиотеке. Пролистал все, что были.
— Память восстанавливает, — кивнул главврач. — Верней, пытается. Серьезный парень. Вот что, Дарья Николаевна, пусть он зайдет ко мне.
Сестра-хозяйка удалилась. Через несколько минут в кабинет вошел Несвицкий. В новой «горке» он выглядел куда солидней, чем потрепанной одежде при первом разговоре. Уже не мальчик — молодой мужчина.
— Присаживайтесь, Николай Михайлович, — Кривицкий указал ему на стул. — Вы испытание прошли, и я исполню обещание. Вот удостоверение, — он придвинул волхву книжечку в малиновой обложке. — Документ серьезный, с ним можно выходить на улицу и в комендантский час. Медика пропустят.
— Спасибо! — Несвицкий взял удостоверение.
— Там нужен снимок, — продолжил главный врач. — Рядом с госпиталем есть цифровая фотография. Сделают за пять минут. Принесете Ираиде Павловне, она приклеит и печать поставит. Деньги есть?
— Найду, — кивнул Несвицкий.
— Если нужно, можем выплатить аванс. Вы приняты на должность волхва — есть такая в госпитале. Ввели, когда Антип Матвеевич работал. Когда погиб, вакансия осталась, а я ее не закрывал — как чувствовал, что пригодится. Оклад как у хирурга высшей категории, то есть тысяча ефимков. Медиков здесь ценят.
— Спасибо, — вновь сказал Несвицкий.
— Еще одно. Есть предложение поселить вас ближе к госпиталю. Так безопасней и при срочной надобности вы быстро явитесь в госпиталь. Предупреждаю сразу: с жильем в Царицыно не просто — город переполнен беженцами. Отдельной квартиры предоставить не смогу.
— Могу пожить в каком-нибудь чуланчике, — пожал плечами волхв. — Я человек неприхотливый.
— О чем вы, Николай Михайлович⁈ — обиделся Кривицкий. — Чтобы я ценнейшего специалиста определил в чулан? Есть вариант подселить вас к Марине Авенировне. С тех пор, как муж ее погиб, одна живет в двухкомнатной квартире. Дом рядом с госпиталем.
— А она не будет против? — смущенно произнес Несвицкий. — Как-то неудобно — мужчину к женщине.
— Это никого не удивит, — успокоил главный врач. — В нынешнем Царицино такое сплошь и рядом. Я же объяснил вам ситуацию с жильем. Мы не в любовники вас предлагаем, а постояльцем. Я с ней поговорю. Для любовника Марины Авенировны вы слишком молоды — разница в двенадцать лет, — Кривицкий усмехнулся. — Ей тридцать два, а вам от силы двадцать. Вас девушки должны интересовать. Их госпитале, к слову, много.
— Я заметил, — кивнул Несвицкий. — Персонал сплошь женщины. Мужчин почти не видно.
— Война забрала, — главный врач вздохнул. — Семь лет воюем. Тот же муж Марины погиб во время операции. Их госпиталь накрыли артиллерией. Отличный был хирург и человек хороший! После трагедии прошло четыре года, но Марина мужа не забыла. Будьте с ней поделикатней.
— Она еще не согласилась.
— Уговорю, — махнул рукой Кривицкий. — Марина — человек с понятием. Самой же будет веселее, чем одной в пустой квартире. Пока закончите с удостоверением, решу вопрос.
— Понял, — ответил волхв и удалился.
Глава 4
Марина подошла к дверям своей квартиры и полезла в сумочку. И вот тут внезапно вспомнила: ключи она оставила секретарше главного врача для навязанного ей постояльца. Замоталась на работе и забыла. «Надеюсь, он хотя бы дома», — подумала Марина и нажала копку звонка.
Вдалеке послышались шаги, дверь открылась, и перед женщиной предстал Несвицкий в тонком свитере, спортивных брюках и ее переднике в цветочек.
