– А если уживётся?
Эта фраза Саши вынудила Сергея остановиться. От неожиданности он даже на какое-то мгновение растерялся, не зная, что ответить брату. Потом всё же спросил:
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Да, Серёга, если Махно договорится с белыми, с Деникиным, и одновременно не станет служить красным, не будет для них пушечным мясом, то Добровольческая армия сможет взять Москву. Или, по крайней мере, Деникин с юга, Юденич с северо-запада и Колчак с востока смогут создать для красных реальную угрозу.
– Ты хочешь сказать, что предложение Врангеля летом двадцатого года Махно мог бы и принять?
– Именно! И не только Врангеля. Ему и Шкуро в девятнадцатом предлагал нейтралитет. Смотри, в решающий момент наступления белых на Москву махновцы нанесли удар по тыловым частям и складам боеприпасов вооруженных сил Юга России. В своих воспоминаниях Деникин писал, что это восстание, принявшее такие широкие размеры, расстроило тыл и ослабило фронт белых. И помешало им взять Москву. А ведь белые были под Тулой! В то же время уже осенью тысяча девятьсот девятнадцатого года в условиях, когда белые стали отступать, на Екатеринославщине как раз и зародилась некая автономная анархическая квазиреспублика под управлением Нестора Махно. Причем наступающих красных повстанцы встречали дружелюбно и часто переходили на их сторону. Понимаешь?
Сергей присвистнул.
– То есть на севере – красные, на юге – белые, а посередине – эдакая анархистская республика Гуляй-Поле?
– Ну, мне кажется, лучше махновское Гуляй-Поле, нежели украинское Дикое Поле, правда же?
– И что ты, Саша, предлагаешь?
Сергей вновь дёрнул уздечкой и тронул лошадь. Александр, продолжая идти рядом, задумался. Потом всё же ответил:
– Я предлагаю, используя наши знания истории, ну, той, которая произошла в нашем времени (мы ведь так и не знаем, наше это время или параллельное)… Так вот, надо помочь батьке Махно пропетлять между красными и белыми. Я уверен, если бы он заключил союз с Деникиным и Врангелем, то «Остров Крым» Аксёнова стал бы реальностью. И раз мы здесь застряли, то почему бы не попробовать?
Сергей остановился, спрыгнул с лошади и показал Александру, что место свободно.
– Давай, лихой кавалерист, закрепляй навыки. Проедься немного. А я ноги разомну.
Пока Саша залезал на лошадь, Сергей продолжил разговор:
– Что касается твоего предложения, то я согласен: надо что-то делать. Ведь после тюрьмы мы с тобой весь коллектор обшарили, все ходы осмотрели – но не вернулись обратно… Понятно, что выкинуло нас сюда во время взрыва, но теперь взрывай там хоть ящик динамита, результата не будет. Мы же «лимонку» рванули, а толку? Так что назад нам пока хода нет. А что касается того, наша это реальность или нет, вот давай и проверим. Как идея – неплохо, надо только понять, как мы её сможем реализовать.
Александр, уже сидя на коне, посмотрел на брата недоумевающе.
– Что значит – как?
– Мы с тобой пока что два брата-акробата в бродячем цирке. Где мы, а где Махно? Тем более Деникин и Врангель. А если мы и попадём к ним, что мы скажем? Здрасьте, мы из будущего, сейчас мы вам тут насоветуем?
Сергей хлопнул брата по ноге ладонью и продолжил:
– Тем более что мы с тобой немного расходимся в идеологическом плане. Ты считаешь, что Белое движение было не напрасным, а я считаю, что Добровольческая армия потому потерпела поражение, что не было у белых единой идеологии. Один генерал отстаивал восстановление самодержавия, другой был за Учредительное собрание, третий топил за либеральные идеи. Колчак вон вообще бредил диктатурой. А у большевиков была идеология – всеобщее равенство и братство.
Саша возмутился.
– У Махно тоже была идеология. Крестьяне за него горой стояли. Вспомни, как на одном из съездов, кажется, весной этого года, исполком Военно-революционного совета Гуляйпольского района ответил на претензии Дыбенко? «…Если большевистская идея будет иметь успех, то военно-революционный совет, с точки зрения большевиков, организация явно контрреволюционная, заменится другой, более революционной большевистской организацией. А покамест не мешайте нам, не насилуйте нас». Идея Махно об организации анархистской республики снизу доверху через выборность работала! И пока махновцы били то красных, то белых, хлеб крестьяне убирали исправно. Даже голодающему Питеру отсылали, если ты помнишь!
Сергей примирительно махнул рукой:
– Да помню я, помню. То есть ты считаешь, что белые в состоянии создать этакую Новороссию?
– Не просто в состоянии – они вынуждены будут это сделать. Махно – это как раз та соломинка, которая сломала белым хребет. Деникин не сможет окончательно победить Красную армию, тем более имея в тылу Махно. И большевики не могут окончательно задавить белых, к тому же у них постоянно возникают различные восстания. Вспомни, то восстание рабочих в Ижевске, то мятеж левых эсеров, то Кронштадт, то Антонов на Тамбовщине, не говоря уже о нынешнем мятеже Григорьева. Так что, думаю, наш эксперимент по коррекции реальности приведет к созданию разных форм государственности… – Саша снял с себя рубаху и подставил солнцу спину.
Сергей немного помолчал и потом внезапно спросил:
– Слушай, брат, а может, нам с тобой разделиться?
Саша опешил:
– Как это – разделиться?
– Да очень просто. Ты пойдёшь к белым, будешь с ними пытаться договориться, внедришься к ним, авось, попадёшь к Деникину. Там сейчас офицерские полки ещё есть, отношения пока ещё между офицерами дружеские, опять же – Ледяной поход, все дела. Зарекомендуешь себя, расскажешь им о будущем, о планах операций, которые Деникин только планирует, а потом продвинешься. С твоими-то знаниями. В общем, твоя задача – стать адъютантом у Деникина. Или позже – у Врангеля. Они, кстати, терпеть друг друга не могли, так что и это сработало в нашем времени против белых. Фанаберии генералов помогли, мать их… А я попробую с батькой Махно поговорить. Вспомни Толстого, «Хождение по мукам».
– Ну, то книга, вымысел…
– Но Толстой ведь почему-то именно этот случай с Рощиным описал, когда красные убеждали Махно воевать с ними против белых. А мы сейчас на махновской территории, так что всё может получиться. В общем, план в целом принимается, надо позже ещё раз обдумать все детали. Так, поехали к фургону, вон, Клаус нам машет…
Глава седьмая. Плен
Выступление цирка Буша в Царичанке произвело на селян необычайное впечатление. Вначале, конечно, публику разогрела жена Клауса Анна, которая жонглировала мячиками и кольцами. Потом Яков Каплан показывал карточные фокусы. Он просил кого-нибудь из зрителей запомнить карту, а когда тот говорил, что запомнил, то тасовал колоду и показывал карту, которую якобы запомнил вызванный им из толпы мужик. На самом деле это была классическая подсадка, и с этим мужиком хитрый Яша договаривался ещё до выступления. Но вот фокусы с предметами Каплан отрабатывал без шельмовства и исправно доставал у зрителей то цветные платки, то куриные яйца.
