каплей? Надо больше и больше отдавать свою кровь»[256][257].
Благодарные евреи послали Сталину по поводу его пятидесятилетия адрес, в котором выражают пожелание, чтобы следующее пятидесятилетие он завершил в два года[258]. (1931)[259]
Лозунг «Пятилетку в четыре года» был утвержден на XVI съезде ВКП (б) в 1930 году.
Вдоль Москвы-реки идет прибывший из глухого села ходок в лаптях и с котомкой за плечами. Вдруг слышит он крик: «Тону, спасите!..» Мужик, скинув сумку, в чем был, в два счета настиг утопающего и вытащил его на берег. Тот отдышался и спрашивает: «Скажи, мужик, что хочешь? Орденом награжу, во всех газетах портреты твои напечатаны будут. Знаешь, кого ты спас? Ты Сталина спас! Проси, что хочешь, друг!» – «Батенька, милостивец мой, об одном прошу: не говори никому…» – «Почему?» – удивился Сталин. «Ежели сельчане узнают, прибьют меня до смерти, милостивец ты наш». (*1937)[260]
На «политбеседе» отвечает первым партиец. «Кто ваш отец?» – спрашивает ведущий занятия. «Сталин!» – «А ваша мать?» – «Партия, ВКП (б)!» – «В чем заключается ваше желание?» – «Умереть в бою за них против мирового фашизма!» После этого спрашивают беспартийного: «Ваш отец?» – «Сталин!» – «Ваша мать?» – «Партия!» – «Чего вы больше всего хотели бы?» Беспартийный колеблется… «Собственно говоря, я ничего не имел бы против того, чтобы остаться сиротою…»[261][262]
Один человек спустился к Москве-реке купаться, и его стало увлекать течение. Он стал показывать руками людям, стоящим на берегу, что он тонет, но никто не обращал внимания. Увидел несчастный, что нет у него надежды, собрал остаток сил и закричал: «Долой Сталина! Смерть Сталину!» Тут же все прыгнули в реку, вытащили тонущего из воды – и передали его в Чека…[263]
Два еврея сидят на концерте Ойстраха[264]. Мойша плачет и говорит соседу: «Смотри, Абраша, один еврейский мальчик играет, а пятьсот человек плачут». – «И чего тут плакать, Мойша. Я знаю одного грузинского мальчика, который таки не играет, а сто восемьдесят миллионов плачут». (1947)[265]
Народ смутно чувствует, что эта надежда связана со смертью диктатора. Эта идея отразилась в анекдоте, который ходил в России в 1947 году. В нем рассказывалось о человеке, который в письме своему родственнику в Америку приписал: «Он стал уже совсем стар. Я все думаю, когда он умрет». Цензор отметил это место и переправил письмо в тайную полицию, куда этого гражданина и вызвали. Следователь его спросил: «О ком вы думали, когда писали эти строчки?» – «О Черчилле», – ответил гражданин после секундного обдумывания. Его отпустили, но у дверей он повернулся и спросил следователя: «А вы о ком подумали?» (1947 (англ.))[266]
‹…› Анекдот, бытующий с незначительными вариантами при всех диктатурах, рассказывается людьми, готовыми ради куража рисковать своей свободой. Он описывает случай, когда великий вождь (будь то Муссолини, Гитлер или Сталин) зашел инкогнито в кинотеатр. Во время новостной хроники на экране появилось его собственное изображение. Мгновенно все присутствующие поднялись, разразились бурными приветствиями и аплодисментами. Только диктатор остался сидеть, но сосед толкнул его под ребра со словами: «Тебе лучше бы встать, приятель, – сказал он шепотом, – мы все здесь чувствуем то же, что и ты, но показывать это небезопасно». (1933–1934 (англ.))[267]
Решил Сталин как-то проверить, как живет его народ, пройтись по городу, зайти в магазины. «Зачем? – говорит ему Молотов. – Мы же вам обо всем докладываем: народ живет хорошо, всем доволен… Да и небезопасно. Шпиков и террористов забрасывают империалисты. Мы, конечно, их вылавливаем, но всех сразу не распознаешь». – «Я загримируюсь, чтобы меня не узнали». Молотов распорядился, чтобы в один из магазинов завезли товары, а в качестве покупателей послали переодетых чекистов и их жен. Привез Молотов Сталина к этому магазину. Вошел вождь. Видит: покупателей немного, все что-то приобретают. Решил и он взять сто граммов масла, подает продавцу чек. «Берите больше!» – советует ему потихоньку продавец. «Зачем? Я завтра смогу взять еще, если понадобится». – «Дурак! Завтра будут пустые полки. Сегодня эта сволочь ходит по магазинам, смотрит, как живет народ. Поэтому и выбросили товары на прилавки»[268].
Молотов и Сталин обсуждают вопрос: что бы такое приятное сделать населению СССР к празднику 1 Мая, но такое, чтобы много удовольствия доставило и стоило бы дешево. «Между вами говоря, – заметил наконец Молотов, понижая голос, – такой способ есть, да только нам с вами он не подходит…» – «А именно?» – интересуется Сталин. «Знаете, если бы мы с вами взяли два патрона да пустили бы себе две пули в головы… и дешево было бы, а радости-то я уже себе представляю…»[269]
На границе советской и американской оккупационных зон американский солдат, кончая вахту, всегда говорит: «Слава Богу». А советский солдат говорит: «Слава Сталину». Один раз американский солдат, не утерпев, спросил: «Ну, хорошо – а если Сталин умрет, что тогда ты будешь говорить?» – «Тогда? «Слава Богу» буду говорить»[270].
Однажды Сталин и Политбюро плыли пароходом по каналу Москва – Волга. Вдруг пароход начинает тонуть. Спрашивается: «Если пароход утонет, то кто спасется?» Ответ: «Народы СССР»[271].
Сидит на дороге ребенок и раскладывает конский навоз, сортируя конские яблоки по величине. Большие кладет спереди. Проходит мимо офицер и спрашивает: «Что ты делаешь тут, малыш?» – «Играю». – «Что же это за игра такая?» – «Армия. Вот смотри, эти маленькие говяшки – солдаты, та, что побольше, барабанщик, рядом – офицер, а самая большая – генерал!» – «А где же Сталин?» – «Ой, что ты, дяденька, такой большой говяшки я еще не нашел!» (1935–1940)[272].
Разгневанный Сталин вызвал к себе Радека: «Ты что это про меня анекдоты сочиняешь?! Даже осмеливаешься про то, что я – вождь мировой революции!» – «Товарищ Сталин, помилуй, ведь анекдота, что ты – вождь мировой революции, право же никто не сочинял…» (*1934-1936)[273]
Одно время во всех городах висели плакаты такого содержания: «Спасибо дорогому товарищу Сталину за счастливую жизнь». Кто-то позачеркивал и переставил слова «дорогому» и «счастливую» и тогда плакат вышел такой: «Спасибо счастливому Сталину за дорогую жизнь»[274].
На общем собрании колхоза «Красная звезда» раздавали премии звеньевым колхозницам-стахановкам. Звеньевую свинофермы премировали ботинками, звеньевую коровницу – платьем и т. д. После вручения каждой премии председатель колхоза выступал с речью. Вручая премию последней звеньевой, председатель колхоза сказал: «Товарищи, за то, что звеньевая по куроводству, не досыпая ночей, работала на благо социализма и нашей партии Ленина – Сталина, мы премируем ее трехтомником
