Совершенно успокоенная и почти счастливая, Виктория Яковлевна села в маршрутку. А двадцать минут спустя уже примеряла платья.
Точно такого, как у красотки с плаката, к сожалению, в магазине не оказалось, но были другие, в общем нисколько не хуже. Это темно-зеленое, например, тоже прекрасно подчеркивает достоинства ее фигуры. Жаль, что зеленый цвет – ее нелюбимый. И коричневое с люрексом ничего. Немного не по размеру, но если ушить в бедрах и чуть-чуть расставить в груди… Нет, когда и где она будет заниматься подгонкой – платье в готовом виде нужно ей сегодня, прямо сейчас.
Продавец принесла новый ворох разнообразных платьев в примерочную.
– Вот посмотрите, отличный фасон, и размер ваш.
– Нет, – сразу же отвергла Виктория Яковлевна предложенное, – мне нужно однотонное, а это с цветами. Нет, нет, и покрой не такой.
– Тогда посмотрите вот это.
Это было то самое платье с плаката, только не черное, а серое. Виктория Яковлевна почти вырвала плечики из рук продавщицы и сразу, прямо при ней, начала переодеваться. Платье пришлось впору, сидело так, будто было специально на нее сшито. Прекрасное платье, удивительное. И стоит всего тысячу рублей.
Виктория Яковлевна расплатилась и, обрадовавшись, что у нее остается еще немало денег, отправилась в обувной отдел.
Туфли ей подобрали на удивление быстро – серые, в тон платью, лодочки на высоком каблуке. Кожа искусственная, но кто это поймет, выглядят туфли прекрасно. А цена – восхитительная: пятьсот пятьдесят рублей.
Совершенно преображенная (старую одежду и обувь она положила в пакет), Виктория Яковлевна выплыла из магазина. Оставалась еще целая куча денег – целая куча возможностей: можно купить маленький флакончик духов или сходить в кафе, выпить чашечку кофе, заказать граммов пятьдесят коньяка или какое-нибудь особое пирожное.
Она выбрала кафе. Воображение нарисовало картину: красивая одинокая женщина за столиком с чашкой кофе в руке, в пепельнице дымится сигарета, на белоснежной скатерти золотым пятном выделяется роскошная зажигалка – картина эта показалась ей очень привлекательной. Но тут, расшалившись, воображение внесло коррективы: не чашка – бокал, не кофе – абсент. Любительницей абсента она завершит этот день, свой день, счастливый, в сущности, день, несмотря ни на что. Изведает неизведанное, насладится до последней капли чужой жизнью. В бар «Дубрава» – вот куда она поедет. На такси. Которое остановит небрежным взмахом руки.
… Наверное, она что-то напутала – машины проезжали мимо, никто не хотел останавливаться. Или во всем опять виновата ее вышедшая из моды сумка? Виктория Яковлевна уже с полчаса, не меньше, стояла на обочине дороги, вытянув руку, соорудив на лице капризную улыбку избалованной дамы, а взять такси так и не удавалось. Но она же видела в каком-то фильме – не вспомнить в каком, – что именно так ловила машину очень богатая, очень элегантная американка, сбежавшая со светской вечеринки. Почему же у нее не получается? Или это только в фильмах так, а в жизни все по-другому? Или это в Америке так, а у нас по-другому? Или все же сумка подгадила? А может, здесь где-то есть знак, запрещающий остановку?
Так или иначе, а с такси, видимо, ничего не получится. Придется ехать в маршрутке. Ехать в общественном транспорте пить абсент – ну не абсурд ли? Но делать нечего. Виктория Яковлевна поплелась к остановке.
* * *
Она устроилась на террасе. Потому что внутри было слишком душно и потому еще, что, кроме бармена и двух официанток, прикорнувших в вынужденной праздности у стойки, в баре никого не оказалось.
На абсент денег ей не хватило – это оказался баснословно дорогой напиток. Но в конце концов, не так и важно, что пить, главное – как. Бокал вина – тоже вполне подходит, если держать двумя пальцами за низкую ножку и медленно, по глотку отпивать. Сигарета дымится в пепельнице, золотая зажигалка лежит рядом. Людской поток течет по улице, огибает террасу. Глоток из бокала, затяжка. Улыбка блуждает, взгляд блуждает по лицам – большей частью хмурые, недовольные – разгар рабочего дня. Новый глоток. И никто не остановится, не подсядет, не заведет непринужденный разговор, все куда-то торопятся, мимо, мимо. Улыбку нужно слегка изменить – она должна быть направлена на себя, внутрь себя, навстречу потаенным желаниям, потаенным мечтам. Она читала, как пьют абсент. Вино тоже подходит, если думать, что пьешь абсент. Дым оставляет неприятный привкус во рту – и только, а она думала: ударит в голову. Запить поскорее вином. Об этом дне она целый год мечтала, хотела прочувствовать такую вот жизнь, но как-то не получалось до конца прочувствовать. До возвращения домой остается чуть больше двух часов – не удается раскрепоститься. Может, ограниченность во времени сковывает? И сознание, что этот день она украла у своей семьи? У нее прекрасная семья, у них прекрасные отношения и атмосфера тоже прекрасная, но… Чего-то недостает. Они живут, как живут все их знакомые, как родители жили, как, наверное, живут девяносто процентов людей… В их жизнь закралась какая-то ошибка. В чем она состоит? Они никогда не бедствовали, не голодали, не страдали от холода, не испытывали отчаяния, что нет денег на лекарство. Даже имели возможность выезжать всей семьей в отпуск. И все-таки… Счастья не было. Были радости, но счастья не было.
Они не бедствовали, но только потому, что все, до последней копейки, рассчитывали, распределяли. И если совершали покупки, это были исключительно утилитарные вещи: диван – чтобы на нем сидеть, сапоги – чтобы ноги не мерзли, еда – чтобы не умереть с голоду и продолжать жить своей утилитарной жизнью. Жили – чтобы жить, и только. И праздники их тоже были исключительно утилитарны. И подарки друг другу – утилитарные подарки. Даже когда дарили цветы.
Безрассудства и самозабвения – вот чего никогда не было в их жизни. Любовь – и та была рассудочной. Даже к детям. Это муж заразил ее такой рассудочностью и сделал непригодной к настоящей жизни. Мальчиков сразу, как только подходил возраст, отдавали в детский сад, потом в школу – и с плеч долой. Оба они каждое утро уходили на работу, встречались только по вечерам и в выходные. Ну и когда тут любить? Как тут любить? Для любви нужны условия, она не может существовать по заданной программе. Ей нужно много свободного времени, ей требуется понимание хрупкости жизни, человеческой жизни – жизни любимого. А утилитарное отношение убивает ее.
– Добрый день! У вас не занято?
Ну вот, наконец-то! Мужской, приятный, глубокий голос из потаенной мечты.
– Свободно. – Виктория Яковлевна взяла из пепельницы сигарету – она почти вся догорела и потухла – и только потом подняла голову, посмотрела на мужчину. Вполне подходящая кандидатура для того, чтобы затеять флирт. Жаль, времени совсем не остается: флирт – еще одна область неизведанного.
– Вам прикурить? – Он с улыбкой смотрел на ее неловкие манипуляции с потухшим окурком.
– Пожалуйста. – Виктория Яковлевна улыбнулась призывно (во всяком случае, так она представляла себе призывную улыбку), вытянула из пачки новую сигарету, заложила ногу на ногу, чуть наклонилась вперед. Он поднес ей ее же собственную зажигалку – но, может, именно так и надо? Она осторожно прикурила, стараясь не закашляться.
