серый глаз, чтобы голубым глазом увидеть мир добра. Ничего не вышло. Я снова и снова пыталась попасть в мир, где меня любят, но безрезультатно. Я умерла в том мире. Теперь мне суждено жить здесь, в мире без солнца, где меня часто бьют, где я отовсюду гонима.
Небольшая надежда всё же оставалась, что однажды я окажусь в мире добра. Но проходил день за днем, неделя за неделей, а я так и жила со злой тёткой, с друзьями, которые издевались надо мной. Больно видеть, как моя лучшая подруга отвернулась от меня. Больно осознавать, что теперь никогда не услышать мне, как поёт тётя. Мир зла ужасен, когда даже каждая собака во дворе пытается меня укусить. Я устала. Очень. Постоянно голодная, иногда ночуя на холодном чердаке, часто побитая, я даже не плакала. Не могла больше. Не было сил.
Однажды в школе я снова увидела того парня, у которого из рук выпал телефон. Заметив меня, он подошел и сказал:
– Привет! Я хотел извиниться за то, что накричал тогда на тебя. С телефоном ничего страшного не произошло. Да если бы даже он и разбился, все равно я не должен был кричать. В общем, извини.
Представьте, как я удивилась тому, что в этом мире мне говорят такие слова. Я не могла ничего сказать.
– Ну, ладно, мне пора, – сказал парень, не дождавшись ответа. – Меня, кстати, Егором зовут.
– Аня, – прошептала я.
Он улыбнулся и убежал.
Весь этот день мои мысли путались. Почему я умерла в мире добра, а не в мире зла? Всё должно быть наоборот. Почему в мире зла Егор по-доброму говорил со мной? Это какая-то ловушка? После сегодняшнего разговора, я не вынесу обиды с его стороны. Нельзя вот так войти в доверие, а потом вонзить нож в спину. Если в мире зла Егор на самом деле добр, то каким он будет в мире добра? Злым? Ответов на эти вопросы у меня не было.
На следующий день, когда в школе Егор снова встретил меня, он улыбнулся и сказал:
– Привет, Аня!
Я улыбнулась и помахала ему в ответ. Вокруг воцарилась тишина. Сверстники удивились, что кто-то со мной начал разговаривать. Но, видимо, Егору было всё равно. Он подошёл ко мне и по дороге в кабинет спросил:
– Как у тебя дела?
– Хорошо, – ответила я, одновременно со звонком, который заглушил мою ложь.
Мы разошлись по разным кабинетам. Когда уроки закончились, я под проливным дождем шла домой. Вдруг над моей головой появился зонт, а рядом встал Егор.
– Ты почему всегда такая грустная? – спросил он.
Я резко остановилась, покачала головой из стороны в сторону, и, взглянув в глаза парня, атаковала его вопросом вместо ответа.
– Зачем ты это делаешь?
– Что делаю? – не понял Егор.
– Вот это всё, – указала я рукой на него и зонт.
– Потому что ты мокнешь, – просто, без всякой насмешки, ответил он, хоть я спрашивала вовсе не об этом.
Я ускорила шаг, понимая, что моё сердце готово принять доброту Егора, но я – нет. Он не отставал. Мы шли молча, лишь у дома я быстро повернувшись к нему сказала:
– Пока, – и ушла в дом.
Егор провожал меня после школы каждый день. Постепенно мы разговорились, и даже стали друзьями. Наша дружба и ежедневные прогулки заставляли меня жить. Егор стал тем лучом света, который дал надежду всему живому, что, казалось, уже умерло в моей душе.
Но через полгода я не увидела Егора в школе. Он не появился и на следующий день, а его телефон всё время был недоступен. Решив узнать, что же произошло, я пошла к нему домой.
Оказалось, что его семья переехала в другую страну. Новые жильцы в их доме больше ничего не могли мне сказать.
Почему Егор мне ничего не сказал об этом? Почему не попрощался? Нельзя было забывать, что я живу в мире зла. Обиженная и злая я прибежала домой. Тётка сегодня была не в духе и за грязное белье, которое она просила постирать, о чём я совсем забыла, велела мне убираться из её дома.
Я давно хотела уйти. Собрав свои вещи, которые поместились в мой школьный рюкзак, я пошла на вокзал.
Денег у меня не было. Я прыгнула в поезд и села на свободное место, понимая, что контролёры рано или поздно придут проверять билеты. Через несколько минут поезд тронулся. Как только вошли контролёры, я встала со своего места и перешла в соседний вагон. Обернувшись, я выдала себя, и люди в форме погнались за мной. Я знала, что они поймают меня, ведь поезд не бесконечный. Но я надеялась на чудо. В предпоследнем вагоне я споткнулась о чей-то чемодан и упала. Наивная. Чудо? В мире зла? Вот и всё, сейчас меня схватят. А дальше что? Тюрьма?
– Девушка, – обратился ко мне мужчина-контролёр, – предъявите свой билет.
Я растерялась, не знала, что ответить.
– Это моя внучка, – услышала я чей-то голос.
Мужчина, лет шестидесяти, с сединой на голове, подошел к контролёрам и добавил:
– Мы не успели купить билеты. Вы продадите нам два до конечной?
– С вас сто десять рублей и двадцать копеек.
Мужчина рассчитался и, взяв меня за руку, усадил напротив себя. Он был аккуратно одет, бодр и весел, чего не ожидаешь от человека его возраста. Седина была ему к лицу. Когда он посмотрел на меня, я заметила, что у него разные глаза: один – карий, а другой – зеленый. У него, как и у меня, была гетерохромия.
– Как тебя зовут? – спросил он меня.
– Аня.
– А меня – Александр Николаевич. Но ты можешь звать меня просто дедушка Саша.
– Спасибо, что заплатили за меня, – сказала я, но мужчина как будто не услышал моих слов.
Он помолчал несколько минут, а затем спросил:
– Твои глаза? Они ведь видят по-разному?
Заметив, как изменилось мое лицо, Александр Николаевич хлопнул по колену и засмеялся:
– Да! Я знал, что когда-нибудь встречу человека, который поймет меня!
Он еще раз оглядел меня с ног до головы и сказал:
– Судя по тебе, сейчас ты находишься в сером мире.
– В мире зла, – поправила я его.
– Значит, так ты их называешь? И давно ты здесь? Почему не в ярком мире, то есть в мире добра?
– Я не могу, – сказала я и расплакалась.
Дедушка пытался успокоить меня, и я ему рассказала, как попала под поезд, а в конце спросила:
– Как могло такое произойти в мире добра?
– Это была случайность, – ответил
