— А теперь, — продолжил дядя Глен, обращаясь к Лэе так, чтобы было слышно всему залу, — ваше высочество, разрешите начать бал?
Лэя только сумела кивнуть, смущенно пряча счастливую улыбку. Отец поймал ее взгляд и хитро подмигнул, мол: «Еще скажи, что тебе не нравится быть принцессой!» А в зале тем временем начались танцы. Прозвучали первые звуки прекрасной мелодии, и пары встали на свои места в ожидании чего-то. Лэя заметила, что все смотрят на нее. К ней опять подошел дядя Глен и громко спросил:
— Не позволит ли ваше высочество предложить вам начать бал первым танцем с вашим покорным слугой? — и склонился в глубоком поклоне.
Этого Лэя уже не могла снести и несколько нервно вскочила. За что заработала смешливо осуждающее покачивание отцовской головы. Оправившись от замешательства, девушка слегка присела в легком реверансе, как учила ее мама, и плавным естественным жестом протянула руку кавалеру. И кажется, заработала очередной вздох восхищения у публики. Дядя Глен, явно любуясь племянницей, подхватил ее за кисть, и они вышли в центр зала. Потом их подхватила музыка, и Лэе, летящей в танце, больше некогда было замечать восхищенные взоры окружающих. Танец сменялся танцем, партнер партнером, а юная принцесса забыла про усталость, чем несказанно радовала публику.
Глен подошел к брату и озабоченно спросил:
— Как бы нам нашу юную принцессу зазвать в банкетный зал?
— Да-а! — протянул Салар и довольно улыбнулся. — Дорвалась пчелка до патоки! Представь, каково девушке, живущей в деревне, знать все о танцах и ни разу не побывать ни на одном балу?
— Хорошо вы ее обучили танцевать, просто загляденье!
— Ну, это комплимент не по адресу. — Салар с благодарностью взглянул на светящуюся от гордости за дочь супругу. — Давай я приглашу Лэю на танец, и всем станет понятно, что пора к столу.
Глен согласно кивнул, и Салар прошел в круг танцующих. Тут же очередной кавалер, помня об этикете, подвел Лэю к трону. Музыка на мгновение стихла, и отец, нежно беря руку дочери, торжественно объявил:
— А сейчас последний танец принцессы, после чего все гости приглашаются в банкетный зал! Маэстро?
Салар кивнул капельмейстеру, и музыка вновь захватила Лэю в свой волшебный плен.
— Доченька, ты не устала? — заботливо спросил отец, ведя юную партнершу.
— Немножко, но я так счастлива! — прошептала в ответ Лэя. Затем удивленно взглянула на отца. — Откуда ты так хорошо умеешь танцевать?
— Лэя, это же моя, можно сказать, профессиональная обязанность! Не всю же я жизнь в деревне жил. А вот ты сегодня действительно всех покорила!
Они прошли на последний круг, и, когда достигли центра зала, музыка стихла. Отец кивнул брату и объявил:
— Прошу всех к столу! — а сам, увидев, что дядя Глен подал руку его жене, удовлетворенно кивнул и повел дочь в соседнее помещение.
Лэя не могла сдержать удивленный вздох, когда они вошли в банкетный зал. Он превосходил красотой все виденное ранее. Отец, кажется, тоже был немало удивлен. Сзади послышался довольный голос дяди Глена:
— Здесь у нас побольше возможностей, чем на Сэйларе.
Неимоверная высота потолков, хрустальные люстры и канделябры создавали неописуемую гармонию форм и света. Красиво оформленные столы и сказочные гобелены довершали картину, придавая залу неповторимый уют, несмотря на его значительные размеры. Отец, увидев во главе стола стулья с особо высокими спинками, вопросительно оглянулся на брата и, получив кивок, провел дочь к ним. Опять Лэя оказалась в центре внимания. Чередой произносились тосты во здравие принцессы и поздравления новорожденных. Лэя даже устала улыбаться и отвечать всем кивками. Она никогда не пила так много вина. Наконец, почувствовав, что совсем уже не может справляться с усталостью, сказала отцу:
— Пап, мне кажется, я сейчас под стол упаду.
— Ты у нас и так молодец! Такую программу выдержала. Теперь не грех и уйти, — а сам, предупредив взглядом Глена, громко объявил: — Искренне благодарю за поздравления! Но нам, к сожалению, нужно удалиться. Принцесса Леолэя устала, и ей нужен покой. — С этими словами он подал руку дочери, затем — жене и степенно повел их из зала.
Как только они вышли в небольшую комнату, Лэя бросилась на шею к отцу, потом поцеловала маму, восторженно приговаривая:
— Папочка, мамочка, как я счастлива! Только не пугайтесь, если сейчас исчезну — я так устала.
— Да, тебе пора на Сэйлар. Тебя ждут большие дела, — раздался сзади знакомый голос ангела. — А мы будем помогать тебе отсюда.
Лэя обернулась к Арсену. Он поднял руку и положил ладонь ей на голову. Все сразу подернулось дымкой сна, и девушка провалилась в глубокое беспамятство.
Глава 3
ИЗГНАНИЕ
Лэя постепенно выходила из глубокого сна. Перед глазами проплывали сцены прекрасного бала. До ее сознания стали доноситься какие-то звуки. Затем звонкий детский крик окончательно вывел ее из дремы. Открыв глаза, она увидела хвойные ветки над головой. Повернув голову, Лэя разглядела, что лежит в наспех сооруженном шалаше, с одной стороны прикрытом лапником, а с другой — пологом из прочной водостойкой ткани.
Лэе вспомнились произошедшие с ней события. Сердце опять сжала тоска по родителям. Конечно, теперь легче пережить все случившееся, но она осознавала, что осталась один на один с большим и враждебным миром. Совершеннолетие лишило ее возможности продлить детство. И все-таки, несмотря на суровую действительность, девушка знала, что родители счастливы, а она хоть и во сне, но побывала настоящей принцессой. И пусть она по-прежнему убеждена, что никогда не приблизится к престолу и власти, осознание своей значимости придавало сейчас силы и давало новое ощущение, что жизнь не кончается и, может быть, ее еще ждет впереди что-то важное и прекрасное.
Внезапно мысли вернулись к последним мгновениям перед тем, как она впала в беспамятство: «Я же убила сэйла! Да не просто так, а сожгла». Лэя ужаснулась своим новым способностям. Ей больше не казалось, что клеймо ведьмы такое уж несправедливое. Пусть монах был убийцей и врагом, но это все равно не оправдывало ее действий. Конечно, по неопытности она сама не ожидала, что сможет зажечь монаха, как факел. А вот тот, увидев ее глаза, кажется, все понял. Он даже не сопротивлялся. Лэя вспомнила посланную инквизитором перед самой смертью мимолетную мысль облегчения и благодарности. Словно она освободила его от тяжкого бремени. Как бы то ни было, на душе остался тяжелый осадок вины.
Лэя глубоко вздохнула, борясь со слабостью, вызванной снотворным, и вышла из палатки. Перед ней предстала картина походного бивака. Вся семья дяди Илаира сидела у костра и, по-видимому, готовилась к завтраку. Дым от костра донес соблазнительный запах жареного мяса. Вдруг кто-то толкнул ее в бок и крепко обнял за ноги.
— Жива-здорова, однако! — раздалось довольное урчание Хлюпа.
