плечо.
— Постой с нами ещё минутку.
Антон скорчил гримасу, но с широкоплечим мужчиной спорить не решился. Рита смотрела на Алекса и думала, как ему удаётся сохранять такое спокойствие и внушать его людям? Как он одним словом заставляет себя слушаться?
Вышли Лена с мамой. На плече у девушки была большая спортивная сумка. Антон поравнялся с ней, посмотрел снизу вверх. Она ответила взглядом огромных серых глаз.
— Ну пока что ли, — сказал Антон. — Я это… напишу.
— Ага, — пискнула в ответ Лена и опустила глаза. Парень взлетел по лесенке и исчез в подъезде.
— Вот спасибо вам, — Ольга обеими ладонями сжимала то руку Алекса, то Риты и неизменно трясла её. — Вы сработали лучше полиции. Не зря я в астрологию верю! Все-таки есть что-то выше и умнее нас, — она показала на небо, где ползли низкие тучи с набухшими серыми брюхами, грозившими вот-вот разорваться дождем. — Мы уж на метро поедем, не будем вас больше задерживать. Ах да! Чуть не забыла. Сколько я вам должна?
Рита испытала странное возбуждение при мысли о деньгах и посмотрела на Алекса, будто прося разрешения. Тот молча выгнул бровь, и Рита понимающе вздохнула.
— Нисколько не надо. Если решите отблагодарить, то на ваше усмотрение. А так ничего не нужно.
Ольга просияла.
— Вот и славно. А то я во всей этой неразберихе забыла свой кошелек, — она улыбнулась, счастливо и немного виновата. — Я зайду и обязательно отблагодарю вас.
Рита смотрела, как удаляется Лена, цепляющаяся за ремень спортивной сумки, и Ольга рядом с ней, которая то и дело неловко приобнимала дочь за плечи или трепала по руке. Все-таки облака надорвались под тяжестью влаги, и на асфальт упали первые крупные капли дождя.
— Как думаешь, у них всё будет хорошо? — задумчиво спросил Алекс.
— Не сразу, — отозвалась Рита. — Гороскоп отношений тяжелый. Им предстоит многое обговорить и обдумать, что-то сломать и перестроить. Если справятся, то всё будет хорошо. Интересно, она вернется, как обещала?
— Поживём — увидим.
Дождь становился всё сильнее, и вот капли уже вовсю барабанили по дорожкам, листьям, окнам и крышам машин. Запахло влагой и травой. Рита подняла голову, подставила лицо под струи, чувствуя, как капли катятся по щекам.
— Зонт не взяли! Подожди секунду, — Алекс быстро пальто и накинул Рите на голову, пытаясь хоть как-то защитить её. На его бежевой рубашке расплылись мокрые пятна. — А теперь бегом!
Алекс схватил Риту за руку и потащил прочь, к машине. Из-под ног летели брызги, прохладные капли кололи лицо, горячая ладонь сжимала её маленькие пальчики, и Рита чувствовала себя живой, как никогда.
Глава 8, в которой наступает лето
На город опускались мягкие коричневые сумерки. Солнце уже коснулось горизонта, и все вокруг казалось особенно ярким и контрастным: кружево зелени, лента дорожки под окном, контуры разноцветных машин, яркие пятна одежды прогуливающихся людей. Отчаянно-голубое небо расчертили две белые полосы, и самолет, который их оставил, нырнул в пушистое облако. Под окнами маленькой московской квартирки собрались подростки. Лавочку занял парень, который обнимал гитару и терзал её струны неровным перебором, остальные стояли вокруг, пели и смеялись. Рита открыла окно и положила локти на подоконник, вслушиваясь в неизвестные мелодии. От запаха жасмина и свежескошенной травы сладко сжало сердце, и отчего-то захотелось улыбаться. Звуки было слышно далеко-далеко: как мимо проезжают автомобили, шуршит струёй воды поливалка, стартует со светофора мотоцикл и визжат покрышки у неизвестного гонщика на поворотах. Закаркала глупая ворона, и Май, прыгнув на подоконник, ответил ей коротко и хмуро. Ворона умолкла.
Ребята пели о кукле, что подчинялась колдуну, о рок-н-ролле и о дешёвых драмах, девушки льнули к парням, и те обнимали их за плечи. Они говорили о чем-то, глупо шутили, флиртовали неловко, неумело и были настолько полны и свежи в своей неловкости, что наблюдать за ними было смешно и завидно. Один из парней почувствовал взгляд со стороны, повернулся. На вид ему было лет семнадцать, высокий, веселый, с открытым красивым лицом. Он улыбнулся широко и искренне и подмигнул Рите с такой наглостью, будто имел на это полное право. Она распрямилась, почувствовала, как щеки заливает румянец, а он улыбнулся ещё шире, довольный собой и этим миром. Рита хотела то ли остаться гостем на этом празднике жизни, то ли скрыться в своей берлоге, но в этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Алекс.
— Ты чего улыбаешься? — спросил он вместо приветствия. Её губы действительно всё еще хранили улыбку, которую подарил незнакомый парень под окном.
— Да так, ничего, — Рита отмахнулась, пропуская друга вперед. На лестничной площадке показался сосед, Михаил Андреевич. Завидев девушку он тут же закричал:
— Маргарита! А ну не закрывай дверь, я чо скажу!
Рита тут же захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.
— Что, не оставляет тебя в покое добрый дедушка? — спросил Алекс. Он прошёл уже внутрь и выкладывал из пакета на стол продукты. Рита в шутку называла его “кормилицей”, и он неизменно хмурился, повторяя, что помогать людям — его работа.
— Не оставляет, — Рита принялась рассматривать пачки, что посыпались на стол. — Вызывал полицию. Распугивает клиентов, которых и так почти нет.
— Как твои дела? Кто-нибудь что-нибудь заплатил?
Рита сжала губы, мотнула головой. Летний вечер, бывший еще пять минут таким прекрасным, вдруг оказался невыносимо душным.
— Всего пять тысяч. Благодарят, обещают принести деньги и пропадают, — она вздохнула, пару секунд рассматривала царапину на столешнице, а потом вскинула голову. Губы растянулись в уверенной улыбке. — Ничего, впереди ещё много времени!
Алекс смотрел на неё с беспокойством, а потом вдруг полез в карман своего льняного пиджака.
— Кстати, насчет полиции. У меня для тебя подарок! — с торжественным видом он извлёк из кармана красную книжечку и помахал ею перед носом Риты. — Поздравляю, вы теперь полноправный гражданин Российской Федерации.
— Ух ты! — Рита цапнула паспорт и принялась его рассматривать. — Фотография ужасная, конечно.
— Это уже традиция, — усмехнулся Алекс.
— Спасибо, — она прижала книжечку к груди и посмотрела на ангела снизу вверх. — Как ты его достал?
Алекс нахмурился, улыбка пропала с его лица.
— У меня есть некоторые… связи.
— Но это же замечательно!
— Ничего замечательного в людях, которые могут
