class="p1">«Чтобы я не смог управлять корпорацией?»
«Владеть! И это только начало! Следующим будет главенство Рода, я думаю. Ты пока ещё не прошёл процедуру инициации, и возможно уже не пройдёшь. Твой дядя тот ещё скотина. А он, между прочим, следующий в очереди по наследству».
– Теперь вы все понимаете в каком затруднительном положении я оказался! – Грозин поднял руку, призывая всех к тишине. – Сейчас на чашу весов возложены два символа – обещание, данное мной моему брату, ныне усопшему графу Алексею Грозину, и долг, перед отчизной и нашим великим императором! Да храни его Истинный!
В этот момент к графу подскочил помощник. Шепнул что-то тому на ухо и так же быстро удалился. Грозин кивнул в ответ и снова повернулся к совету.
– К нашей великой радости, Его Величество Фёдор Арсеньевич Романов изъявил желание посетить наш город. Его бронепоезд прибудет ровно через две недели. Браво, господа!
«Треееендец!» – протянул Сигбаурд. Я даже почувствовал, как он хлопнул себя по лбу.
«Что-то не так?»
«Не знаю каким образом, но тебе удалось запустить новую ветвь! Император никогда до этого не приезжал!» – старик почти кричал мне в ухо.
«Кто молодец? Ну-ка, скажи?»
«Поумерь своё бахвальство, наёмник, то что ты запустил ветвь событий ещё ни о чём не говорит. Этот индюк просто придумает новый план, только уже скоротечный».
А ведь мой ментальный подселенец прав. Сроки, в которые граф рассчитывал разобраться со мной, сократились до минимума.
– Все вы знаете, что через две недели контрольный пакет акций «Аструма» по праву наследства переходит к виконту Павлу Алексеевичу, сыну покойного графа Грозина и моему любимому и глубокоуважаемому племяннику. Кроме того, также по истечению шести месяцев с момента смерти, наследуется и титул почившего, в пользу всё того же Павла Алексеевича…
Грозин остановился на полуслове, смакуя каждой секундой, и посмотрел мне в глаза.
Ну давай, не тяни Яшку за хвост, говори, паскудник, а я посмотрю, как ты потом изворачиваться будешь.
– И оттого, я с глубоким сожалением сообщаю, что виконт Павел Алексеевич не достоин права занять место главы «Аструма», так же как и Рода Грозиных.
Все, кроме совета директоров, повскакивали со своих мест.
– Ты для этого прислал ко мне Дырявых котелков, дядя? Чтобы сообщить об этом? – от моего голоса в зале наступила тишина. Все поочередно переводили взгляд с меня на дядю и обратно.
«Из всех возможных благоприятных исходов ты выбрал самый дебильный! Думаешь, сможешь продавить его этой чепухой?»
«Ты же сам говорил, что до меня никто дальше собрания не пробирался. Может, стоило просто поменять стратегию?»
«Не понимаю, к чему ты клонишь?»
«Я откажусь от всего. До официального срока. Приму все условия, но только тогда, когда каждая шавка в этом зале узнает, что я в своём уме, и принимаю решение осознанно. Завтра об этом будет гудеть весь город».
«Тебя выгонят из клана. Лишат наследства и титула. Ты станешь простолюдином. Изгоем. Этого ты хочешь? Не проще ли принять бой?»
«Смотря чего хочешь ты!»
«Хах, я не собираюсь делиться своими планами!»
«Тогда просто молчи и получай удовольствие! Ты сам говорил, что за мной открылась охота. Но до инициации они не посмеют тронуть меня. А всё это», – я окинул взглядом смотрящих на меня людей, – «всего лишь очередная попытка угробить мою репутацию. Тем более, я уже был изгоем, и это не помешало мне основать свою секту».
«Из которой тебя благополучно попёрли».
«Решение разделить с сыном власть было необдуманным. Хм! Кстати! Если я привлеку к себе излишнее внимание, это же поможет мне избежать смерти?» – я вдруг вспомнил про журналистов.
«На какое-то время да. Пока всё не утихнет. Ты слишком опасен, и чем ближе дата инициации, тем сильнее».
– Я не понимаю, о чём ты? Какие котелки?! Ты нездоров. Явиться на заседание в таком виде! Посмотрите, господа-наблюдатели, – Грозин повернулся к сидящим в отдельной ложе людям. – Да он же убийца! Вы считаете, этот человек достоин возглавить корпорацию?
Те неуверенно пожали плечами.
– Взгляните на экран. Эти фотографии нам передал некто, пожелавший остаться инкогнито. Он переживает за свою жизнь.
Монитор на стене заморгал и показал первую фотографию, на которой я и Софья неистово занимались сексом.
Вот же сука! Когда это он успел? Судя по дате в углу экрана, фото сделано почти месяц назад.
– Вот! Вот ещё! А это двумя днями позже, во время трансляции торжественной речи императора, – Грозин не переставал щёлкать по кнопке пульта.
Я встал и размашисто похлопал в ладоши.
– Хорошо подготовились, граф. Разве у нас запрещено предаваться утехам? Я молод, красив, сексуален. Просто объект вожделения для многих женщин, в том числе и среди присутствующих!
Я бросил взгляд на Анастасию Шуйскую и нагло улыбнулся во все свои… Кстати, а сколько у меня зубов-то? После того бокового.
Девушка вмиг покраснела, но сумела удержаться от проклятий, а потом великодушно почесала моё самолюбие испепеляющим взглядом чёрных глаз.
Кажется, я даже отсюда услышал как заскрежетали её зубы.
«А ты мужик!» – усмехнулся Сигбаурд.
«Не перебивай, помолчи пожалуйста!»
– Да, но не с предателями короны! На кадрах, вместе с виконтом Павлом Алексеевичем супруга графа Толоконникова, диссидента, променявшего верность короне на австрийское золото. Все вы о нём наслышаны.
Вот это новость! Обязательно расспрошу об этом Софью.
Наблюдатели закивали, всё больше проникаясь пламенной речью моего «доброго» дядюшки.
– Ты запятнал честь Рода и своего отца! Тебе не место среди аристо! Убирайся прочь! В день официальной инициации ты будешь отлучён официально, по всем правилам и законам. Ну, а дальше, – харя Грозина расплылась в самодовольной улыбке, – тобой займётся тайная канцелярия!
Вот и отлично! Кажется, он ещё не доконца понял, что связал себя по рукам собственными же словами. И если с меня упадёт хоть один волосок, не важно кудрявый или прямой, все шишки полетят только на него.
Я встал, демонстративно одёрнув потрёпанную рубашку, и вышел из-за стола. Как же приятно, когда ты собираешь на себе столько внимания! Мне нравилось это и в прошлой жизни, но сейчас, в этой ситуации, м-м-м, просто сказка! Каждая шкурка смотрит на меня с презрением, но в душе мечтает стать ровно таким же.
Ах, как же это кайфово!
Где-то справа защёлкал фотоаппарат. Ага, успели всё-таки! Прикольная выйдет статейка!
«Виконт Павел Алексеевич устроил перфоманс в защиту обездоленных на глазах у всего совета директоров и отказался
