class="v">вся та преемственность и связь.
Как словно я мальчонка в шубке
и за тебя, родная Русь,
как бы за бабушкину юбку,
спеша и падая, держусь.
АЛЕКСАНДР ЯШИН
(1913–1968)
РУССКИЙ ЯЗЫК
Я люблю свой родной язык!
Он понятен для всех,
Он певуч,
Он, как русский народ, многолик,
Как держава наша, могуч.
Хочешь — песни, гимны пиши,
Хочешь — выскажи боль души.
Будто хлеб ржаной, он пахуч,
Будто плоть земная — живуч.
Для больших и для малых стран
Он на дружбу,
На братство дан.
Он язык луны и планет,
Наших спутников и ракет.
На совете
За круглым столом
Разговаривайте на нем:
Недвусмысленный и прямой,
Он подобен правде самой.
Он, как наши мечты, велик,
Животворный русский язык!
НИКОЛАЙ РЫЛЕНКОВ
(1909–1969)
Куда ни посмотришь — родные,
Открытые сердцу края.
Я весь пред тобою, Россия,
Судьба моя, совесть моя.
Не ты ли меня окружила
Простором лугов и полей,
Не ты ли меня подружила
С задумчивой музой моей!
Не ты ль полновесного слова
Открыла мне все закрома…
Я знаю — за это сурово
С меня ты и спросишь сама!
Не раз к твоему придорожью
Приду я от песенных рек,
Чтоб даже нечаянной ложью
Тебя не унизить вовек.
Так спрашивай строже — отвечу
За все: за подруг и друзей,
За самую краткую встречу
С задумчивой музой моей,
За песни, которым впервые
Внимают родные края…
Я весь пред тобою, Россия,
Судьба моя, совесть моя!
АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ
(1910–1971)
ДОРОГА ДОРОГ
Дорога дорог меж двумя океанами,
С тайгой за окном иль равнинами
голыми,
Как вехами, вся обозначена
кранами —
Стальными гигантского века
глаголями,
Возносят свое многотонное кружево
Они над Сибирью, их громом
разбуженной,
Сибирью, по фронту всему
атакуемой.
С ее Погорюй — Потоскуй —
Покукуями.
Встают над тылами ее необжитыми,
Что вдруг обернулись «Магнитками»
новыми,
Над стройками, в мире уже
знаменитыми,
И теми, что даже не наименованы.
Краина, что многих держав
поместительней,
Ты вся, осененная этими кранами,
Видна мне единой площадкой
строительной.
Размеченной грубо карьерами
рваными;
Вразброс котлованами и эстакадами,
Неполными новых проспектов
порядками,
Посадками парков, причалами,
складами,
Времянками-арками и
танцплощадками.
В места, по прозванью, не столь
отдаленные,
Хотя бы лежали за дальними далями,
И нынче еще не весьма утепленные
Своими таежными
теплоцентралям и, —
В места, что под завтрашний день
застолбованы,
Вступает народ, богатырь
небалованный.
Ему — что солдату на фронте — не
в новости
Жары и морозы железной суровости,
Приварок, в частушках недаром
прославленный,
И хлеб, тягачами на место
доставленный.
Не стать привыкать — за привалами
редкими
Ему продвигаться путями
неторными:
Взращен Пятилетками и
Семилетками
И целой эпохи походными нормами;
Годами труда, переменами
столькими;
Краями, для дел богатырских
привольными;
Своими большими и малыми
стройками —
В прослойку с большими и малыми
войнами.
Какие угрюмые горы с ущельями,
В снегах прогревая бивачными
дымами,
Прошел он навылет стволами —
тоннелями,
Мостами сцепив берега нелюдимые!
В какие студеные дебри суровые
Врубаясь дорог протяжейными
клиньями,
Он ввез города на колесах готовые,
К столицам своим подключив их на
линии!
Он знает про силу свою молодецкую,
Народ, под великий залог
завербованный,
Все может! И даже родную советскую
Словцом помянуть, с топора
кантованным.
Хозяин! А время крутое, рабочее —
Не время для слов умилительной
кротости.
Вселенная — пусть она встала на
очередь,
Забот на Земле остается до пропасти.
Простора довольно для нынешних
подвигов,
Что в завтрашнем блеске со счету
не сбросятся.
…А где мое слово, что было бы
подлинным,
Тем самым, которое временем
спросится?
Пускай оно будет не самое громкое,
Но только бы правдой бестрепетной
емкое.
Пускай не из стали оно, не навечное,
Но только бы слово от сердца,
сердечное.
Простое, земное — пускай не
надзвездное,
Веселое к месту и к месту серьезное.
Но только бы даль в нем была
богатырская.
Как русское это раздолье сибирское;
Как эта моя, осененная кранами,
Дорога дорог меж двумя океанами.
БЕРЕЗА
На выезде с кремлевского двора,
За выступом надвратной башни
Спасской,
