пределом ход в четырнадцать узлов при более-менее современной артиллерии!
Расчеты же Бирилева были таковы: к началу лета 1905 года подготовить к отправке на Дальний Восток шесть броненосцев, два крейсера и тринадцать миноносцев. В число броненосцев были включены «Адмирал Ушаков» и однотипные с ним «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин». По состоянию корпусов, машин, котлов все они были готовы начать кампанию немедленно. Хуже обстояло дело с артиллерией. Историк русского флота П. И. Белавенец писал: «Нельзя не пожалеть, что на этих судах (броненосцах типа „Адмирал Ушаков“. — В. Ш.), обошедшихся очень дорого, была поставлена негодная артиллерия, которая официально носила название „неудачной серии выделки“». Но так как артиллерия эта была предназначена исключительно для прибрежной войны, то даже столь большой недочет считался допустимым. Теперь же предстояло с этими орудиями идти к японским берегам, времени на их замену не оставалось.
Вице-адмирал Бирилев опросил шифрограммой командиров кораблей: сколько им надо времени для ускоренного приготовления к плаванию. Миклуха ответил: «Шесть недель». Примерно такие же сроки назвали и другие.
Одиннадцатого декабря 1904 года в Петербурге состоялось особое совещание, которое определило дату отправки эскадры — 15 мая 1905 года (ирония истории: именно в этот день Третья эскадра найдет свой конец в водах Цусимского пролива). Но дата отправки неведомо какими путями попала на страницы печати. Поднялся страшный шум. Радетели за Отечество требовали немедленной отправки кораблей. На моряков был вылит не один ушат грязи. Самым же веским аргументом за немедленную посылку эскадры был тот, что иначе корабли при переходе Индийского океана попадут в летний муссон, который их всех обязательно перетопит. И напрасно адмиралы, тряся седыми бородами, пытались доказать, что это не так, их уже никто не слушал!
Николай II вызвал к себе в Царское Село Бирилева.
— Общественность требует немедленных действий. Все газеты смеются над вами, адмирал, что вы всерьез взялись утопить летом Третью эскадру. Вам что, мало одной, артурской?
— Но ведь это абсурд, ваше величество! — взмолился Бирилев. — При всем своем желании мы просто не сможем качественно подготовить эскадру раньше! А случись что, так эти писаки тут же настрочат обратное, что-де адмиралы дураки и полезли на самурая без топора, но с обухом!
— Я не требую от вас собирать армады судов, — поднял на него грустные глаза царь. — Но поймите и меня: в империи неспокойно, и мне, не хотелось бы, давать возмутителям спокойствия новую почву для обличения власти. Отправляйте эскадру, как хотите, хоть по частям, хоть по одному кораблю. Главное, чтобы страна знала, что мы делаем все возможное для победы! Снова собралось особое совещание. Бирилев изложил требования Николая Второго. Адмиралы повозмущались и, взвесив все «за» и «против», решили отправлять Третью эскадру двумя отрядами: первый — в середине января 1905 года, второй — весной. В первый отряд включили самые подготовленные к плаванию корабли: эскадренный броненосец «Император Николай Первый», броненосцы береговой обороны «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин», крейсер 1 ранга «Владимир Мономах». Командование отрядом было возложено на контр-адмирала Небогатова. Общее руководство снаряжением уходящих кораблей взял на себя Бирилев. Вскоре корабли первого отряда были перебазированы в Либаву, где были поставлены в сухие доки, очищены в подводной части и окрашены в черный цвет. Не теряя времени, Миклуха-Маклай со свойственной ему энергией принялся готовить свой броненосец к будущим боям. Проявив изрядную предприимчивость, он добился установки на корабле новейших дальномеров Барра и Струда, чтобы хоть как-то компенсировать низкую точность своих орудий. Чуть позже достал оптические прицелы и радиотелеграф. Особую же обеспокоенность командира вызывал тот факт, что «Ушаков» имел очень слабые вентиляторы — температура в нижних помещениях доходила обычно до 50 градусов, а в кормовой машине, прозванной матросами «душегубкой», и до 70.
— Если не заменим, хотя бы часть вентиляторов, в тропиках изжаримся, как караси на сковородке! — выговаривал он старшему механику. — Уж поверьте мне, исходившему экватор вдоль и поперек!
«Адмирал Ушаков» служил на Балтике в Учебно-артиллерийском отряде, и его орудия использовались для подготовки комендоров, а потому последние к этому времени потеряли дальнобойность и точность. Об этом было всем хорошо известно, но начальники делали вид, что так и должно быть. Все попытки Миклухи добиться замены стволов так ни к чему и не привели.
— На замену нет времени! Дойдете до Владивостока, туда новые стволы и пришлем!
Помимо каждодневных дел Миклухе пришлось решать и иной вопрос, который он считал для себя делом чести.
Из воспоминаний капитана 1 ранга А. Гезехезуса: «Владимир Николаевич (Миклуха — В.Ш.) к моменту снаряжения Третьей эскадры, будучи командиром экипажа и командиром броненосца береговой обороны „Адмирал Ушаков“, закончил ценз командования и был сменен. Командиром броненосца „Адмирал Ушаков“ был назначен капитан 1 ранга Барш. Здоровье Владимира Николаевича было очень расшатано долголетней службой на строевых судах флота. Поход же на неприспособленных судах, какими являлись броненосцы береговой обороны, предстоял нелегкий. Но, несмотря на это, смена перед самым походом глубоко возмутила и оскорбила Владимира Николаевича. Он немедленно поехал в министерство и заявил там свой протест, который и был уважен. Владимир Николаевич вернулся в Либаву и был вновь назначен командиром броненосца „Адмирал Ушаков“. Много и без того драгоценного времени отнимал своими наездами и адмирал Бирилев, который, вместо того чтобы заниматься настоящим делом, устраивал бесконечные совещания, чинил допросы командирам да составлял бесчисленные отчеты и графики о выполненной им работе. В свое время адмирал был первым командиром „Ушакова“, а потому считал, что все последующие командиры содержат броненосец намного хуже его.
В один из своих наездов в Либаву он прибыл с осмотром на „Ушаков“. Зайдя на камбуз, Бирилев обнаружил в котле с борщом небольшую щепку. Любивший дешевую популярность, адмирал тут же в присутствии матросов учинил командиру форменный разнос.
— Что это такое! Как вам не стыдно! — кричал он Миклухе, торжественно воздев над головой злополучную щепку. — Царь все дает, а вы ни зачем не смотрите, только бездельничаете!
— Команда беспрерывно авралит уже несколько месяцев! — бледнея от ярости, но, еще сдерживаясь, отвечал Миклуха. — Корабль же весь завален всевозможными припасами и материалами…
— Он еще оправдывается! — картинно взмахнул руками Бирилев. — Вы бездельник, господин капитан 1 ранга, а корабль ваш — грязная шаланда!
Тут уж не сдержался и командир „Ушакова“:
— Возможно, я и бездельник, но только после вас, а что касается грязной шаланды, то надеюсь, что больше на ней вам делать нечего, идите туда, где чище! Я вас не задерживаю!
— Когда вернетесь с Востока, я вам эти словечки припомню, нигилист проклятый! — выкрикивал Бирилев, сбегая по трапу.
— Избави
