моей комнаты, и в неё бесцеремонно вторгается Егор. Резко сажусь и, стиснув трубку в руке, вжимаю её в ухо.
– Все наши передают тебе привет, – доносится до меня голос Тима. – Ой, подожди, малыш...
Кажется, мой парень говорит с кем-то из своих ребят. Слышу какой-то невнятный разговор. До меня доносятся отдельные слова, фразы... Но смысл их я уже не могу понять. Потому что буквально в ступоре от наглости Грозного!
А он тем временем молча подходит к моей кровати и разваливается на ней. Удобно устраивается головой на подушке, подложив под неё руки, и выжидающе смотрит на меня. И его зелёные глаза говорят мне, мол, заканчивай уже.
Вскочив с кровати, распахиваю дверь и стреляю многозначительным взглядом в коридор. Катись, мол!
– Надо бежать, малыш, – возвращается в разговор Тим. – Позвоню тебе вечером, ладно?
– Звони в любое время, – старательно сохраняю беззаботный тон, однако чувствую, как быстро и часто бьётся венка на шее.
Какого чёрта пришёл Егор?
– Целую тебя, малыш, – говорит Тимофей.
Отвечаю с улыбкой:
– И я тебя целую.
– Ммм... – протягивает Грозный, едва я успеваю отключиться. – А куда он тебя целует? Неужели банально в губы?
От его слов я вспыхиваю, ощущая себя перезревшим помидором.
– Пошёл вон! – выпаливаю со злостью, впившись пальцами в дверную ручку.
– Закрой дверь, Алина!
Его голос звучит грозно и безапелляционно. Словно он тут хозяин всего, и я обязана ему подчиняться.
Ни черта!
– Уходи!
– Закрой дверь!
– Хорошо, я уйду сама, – вылетаю в коридор.
– Я пришёл поговорить о твоей сестре и том, что ты можешь для неё сделать, – несётся мне вслед.
Мне это совсем не интересно! Или?..
Я замираю, даже не успев отойти от двери.
Должна ли я в это вмешиваться?
– Если прямо сейчас не вернёшься, сильно пожалеешь, мышка. Считаю до трёх.
Пульс на шее долбит, как сумасшедший.
– Раз...
Господи! Да кто он такой? Почему я вообще должна ему подчиняться?
– Два!
Стою, не шелохнувшись.
– Прямо сейчас я скину всю инфу отцу. Тр...
«Три» он произнести не успевает, потому что я возвращаюсь в комнату и с силой захлопываю дверь. Губы Егора растягиваются в почти приветливой усмешке. Однако то, что он говорит потом, отменяет всю эту напускную приветливость.
– Хорошая мышь. Храбрая... – вальяжно протягивает он и хлопает ладонью по постели. – Давай садись. Перетрём кое-что.
Но я остаюсь стоять. Для храбрости ещё и руки в бока упираю.
– Начинай!
Егор медленно садится, удобно пристраивается спиной к изголовью кровати и вытягивает свои длинные ноги.
Забрался на мою кровать прямо в кроссовках, чёрт возьми! Бесит!
Его лицо ожесточается. Глаза сужаются, желваки на скулах ходят ходуном.
– Сядь!
Кажется, для него это дело принципа – чтобы все вокруг беспрекословно подчинялись.
– Начинай, – не сдаюсь я, упрямо оставаясь на месте. – Если есть, что сказать – говори уже.
Но он молчит и сканирует меня взглядом, сейчас так похожим на взгляд кобры. Начинает казаться, что одно неловкое движение – и Егор просто бросится на меня. И я ведь сама осталась с ним наедине в этом тесном пространстве...
Отключив эмоции, медленно подхожу к кровати и сажусь на её край.
– Слушаю тебя.
Он самодовольно улыбается, вновь становясь расслабленным.
– Раз ты всё слышала, то наверняка поняла, что я ищу свою мать.
Киваю.
– Твоя сестра знает, где она, я уверен. Узнай для меня всё, что она знает. Тогда я пересмотрю своё решение её топить. Она сможет и дальше шляться по мужикам, раз уж ей это так нравится. Даю слово, от меня отец ни о чём не узнает.
У меня буквально челюсть падает от его слов. Егор Грозный хочет заключить со мной сделку? Чтобы я участвовала во всём этом?
Я...
Я не знаю, что ему сказать. Растерянно качаю головой.
– Юлиана ничего не знает.
Одним движением спустив ноги с кровати и скользнув по пледу, он резко придвигается ко мне.
– Знает, – вновь гипнотизирует меня взглядом. – Мне просто нужен адрес. И любая информация о маме.
На слове «мама» его голос ломается. Это заставляет меня не давать категорический отказ.
Если бы у меня была возможность вернуть маму, что бы я сделала? Ответ приходит незамедлительно: наверняка совершила бы сделку даже с дьяволом. Только вот мою вернуть уже нельзя...
– Я поговорю с Юлианой, – смягчаюсь я. – Но не обещаю, что смогу что-то выяснить, – и добавляю, отводя взгляд: – Она со мной не особо откровенничает.
Матрас возле меня проминается ещё сильнее, потому что Егор придвигается вплотную. Не успеваю даже дёрнуться, когда его пальцы сжимают мой подбородок, заставляя повернуться к нему.
– Меня не устраивает твой настрой, мышка. Не вижу в тебе желания хотя бы попытаться спасти брак сестры. Не буду скрывать – это меня бесит. Ты меня бесишь!
Я хватаюсь за его руку и пробую высвободиться. Не выходит. Егор впивается в мой подбородок пальцами ещё сильнее, жёстче. С губ слетает невольное «ай!» от боли. Он тут же отпускает меня и встаёт.
– Даю тебе день, – чеканит категорично и выходит за дверь.
Вот так у него всё просто...
А у меня в душе полный раздрай. Потому что я должна помочь сестре, но совсем не хочу контактировать с Егором. Желание уехать прямо сейчас вспыхивает, но тут же рассеивается. Нет, я так не могу. Должна хотя бы попытаться.
Заперев дверь, снимаю одежду и надеваю купальник. Внимательно оглядев себя в зеркале, отмечаю, что выгляжу
