Резонно. Но что ответить на это, она не знала. Не скажет же она, что он ей понравился, и настолько, что вот уже который день не выходит из головы?
Почему он, а не какой-то другой миллионер? Охранник, Ева! Он обычный охранник! Не смей о нём думать, не смей поддаваться его демоническим чарам. Ты потратила столько сил и времени, чтобы охомутать Омарова, и пустить сейчас всё это коту под хвост из-за какого-то несчастного секьюрити? Это же чистой воды профанация!
— Да стой ты! — Оскар мягко взял её за руку и повернул на себя. — Хочешь сказать, что то, что между нами было, совершенно ничего для тебя не значит?
— Представь себе — ничего, — пробурчала себе под нос, избегая его пристального взгляда. Отвернувшись, с преувеличенным интересом проследила за пролетающей мимо сонной стрекозой.
— А теперь повтори всё то же самое, только глядя мне в глаза. И после этого я точно исчезну из твоей жизни. Навсегда, — его взгляд, слова, прикосновения — комбо-гипноз для истосковавшейся по ласке женщины. Женщины, потерявшей себя в погоне за наживой.
Ври, Ева, ты же в этом профи.
Вскинула на него полный решимости взгляд и... поплыла, как дешёвая тушь в ливень. Это определенно самый сексуальный мужчина из всех, которые когда-либо встречались на её пути. Она не может так просто взять и опустить его, лишив себя неземного удовольствия. Чтобы какая-то сучка типа полетаевской шлюхи огуливала его член своей безразмерной ротовой полостью? Ну уж нет!
Бросив под ноги зачем-то прихваченную из лимузина сумочку, Ева обвила его шею руками и впилась в пылающие губы нетерпеливым поцелуем.
В отель они попали только лишь через несколько часов, и обоим требовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не выдать, чем они всё это время занимались. И на колючей траве джунглей, и под упругими струями найденного в глуши водопада и, как прощальный аккорд, — в салоне авто.
У Евы никогда не было любовника на стороне, более того — она никогда не изменяла миллионерам, и собственное поведение казалось сейчас верхом глупости. Так безалаберно относиться к своей жизни и будущему — это нужно быть полной идиоткой! Но страсть ослепляла, его имя вертелось на языке, и Еве стоило огромных усилий, чтобы не произнести его при Сильвестре, когда тот, вернувшись с игры в гольф, потащил её — выжатую другим мужчиной — в их шикарную спальню.
Принимай поздравления, Ева, теперь ты официально считаешься шлюхой.
Часть 11
Москва.
— Конечно, господин Сунь, сегодня вечером мы ждём вас на ужин, — широко улыбнулся Сильвестр, а положив трубку на рычаг, скис. — Как же мне осточертел этот узкоглазый. Как кость в горле!
Ева, водя по скулам широкой кистью, бросила на него взгляд через зеркало позолоченного трюмо.
— Может, им… — осеклась, — ему стоило всё-таки остановиться у нас — попарились бы в бане, напоил бы его водкой — похоже, он совсем одичал там в Токио на этом своём саке́ и рисе.
— Ты же не хотела, чтобы Сунь останавливался у нас.
— Сначала не хотела, но если так было бы лучше для твоего бизнеса, то почему нет… — промямлила Ева, надеясь, что он не заметил, как неумело она блефует.
Не скажет же она, что передумала, после того как их встречи с Оскаром стали носить регулярный характер? На свой страх и риск они продолжили видеться по ночам в гроте, пока Омаров проигрывал свои кровные в покер.
Увы, по приезду в Москву этот чёртов япошка русских кровей решил остановиться в своей респектабельной двухуровневой квартире на Тверской. Ева не видела Оскара уже три дня и сгорала от нетерпения показать ему все потаённые уголки своей рублёвской резиденции. Изучила расположение камер и отыскала парочку укромных мест, где они, при случае, смогут от всех уединиться.
Как же это оказалось сложно, когда надо скрываться от всех, постоянно следишь за тем, что говоришь и делаешь. Одно неверное, брошенное вскользь слово может навести подозрения и всё испортить.
Ева искренне не понимала, как некоторым удаётся годами скрывать своих любовников. Их соседка Лола вот уже три года спит со своим садовником и даже умудрилась родить от него сына, а её муж — семидесятидевятилетний олигарх, совершенно искренне считает, что ребёнок от него. Но Лоле проще, её старикашка слеп как крот, ещё и глухой, Сильвестр же совсем другого поля ягода — подозрительный проныра, скрыть что-то от которого крайне сложно. Ева это понимала, но противостоять своим инстинктам не могла — Оскар очаровал её окончательно и бесповоротно.
— Надень что-нибудь сексуальное сегодня, хочу, чтобы Полетаев приспустил с штаны при виде тебя. Думаешь, я не вижу, как он пожирает тебя глазами? — усмехнулся Омаров, затянувшись сигарой. Увидев её нахмуренные брови, благосклонно махнул рукой: — Да расслабься ты, этот кретин хоть и моложе меня на пять лет, но проблемы с потенцией у него явно посерьёзнее, да и денег у него меньше — тебя такой вариант не заинтересует. Нет, был бы он накачанным хлыщём вроде охранника Суня, я бы, может… Ева? Что с тобой?
Девушка заметно побледнела, выронив из ослабевших рук кисть.
— Нет-нет, всё… в порядке. Продолжай, — подняла кисточку и окунула в яркие румяна, размазывая Шанель по обескровленным скулам.
— В общем, если бы Полетаев был как охранник Суня, я точно знаю, что ты бы купилась — не раздумывая раздвинула бы перед ним ноги под первым же кустом.
— Ну что ты такое говоришь, Силя, ты же знаешь, что я с тобой потому, что у меня к тебе искренние чувства!
Давясь дымом, Омаров громко рассмеялся.
— Да, конечно, а папа Римский мой крёстный отец. Выдыхай, Ева, я знаю, что пока — пока! — ты мне верна, ведь ты у меня под неусыпным присмотром. Но если я вдруг узнаю, что ты подставляешь свою задницу кому-то кроме меня, вылетишь из этого дома как пробка из шампанского, и уж поверь, что я сделаю всё, чтобы ты влачила настолько жалкое существование, что свою прошлую жизнь с матерью-торгашкой будешь вспоминать как самые чудесные годы своей жизни.
В любой непонятной ситуации — улыбайся. Ева растянула губы в улыбке, понимая, что этот разговор не что иное, как знак. Знак того, что ей нужно немедленно прекращать не то что встречаться с Оскаром — даже думать о нём. Что за блажь она вбила в свою глупую голову?! Потерять всё ради сексуального нищеброда? Ну уж нет!
* * *
Вечером особняк Омаровых напоминал пчелиный улей: приглашённые гости в брендовых тряпках от кутюр разгуливали по громадной гостиной, распивая Кристал из фужеров тончайшего богемского стекла. Трёп ни о чём, бравада и позёрство — всё в лучших традициях подобных вечеринок.
Перед лицом Евы возник серебряный поднос с улитками, официант учтиво поклонился, ожидая, когда девушка возьмёт порцию деликатеса, но Ева лишь отмахнулась — как можно есть, когда нервы звенят словно натянутые струны?
Совсем скоро сюда войдёт Сунь, она видела, как пару минут назад он выбрался из своего Лексуса и неспешно потащился по садовой дорожке к дому. А если Сунь здесь, значит, где-то здесь и Оскар. Скорее всего, ждёт в машине. Им нужно поговорить и раз и навсегда расставить все точки, но как это сделать, когда каждый сантиметр дома нашпигован камерами слежения… Если Сильвестр узнает, что она болтала о чём-то с охранником Суня, то у него возникнут неизбежные вопросы, ответов на которые у Евы не было.
