происхождение, возраст, историю развития и динамику. Данные этой науки используются при поиске ископаемых и проектировании сооружений. Я узнала, что почвы в этом парке песчаные, поскольку река, протекающая здесь же с незапамятных времён, выносила глину. Ещё оказалось, что в Мельничном Боре протекают две маленькие речки, где найдены древние глины с того периода, когда по земле ходили динозавры. Кстати, об археологии. Земли на берегах тех речушек были в своё время густо заселены — находили обломки и черепки посуды, которые принадлежали к 13-му веку.
В парке произрастают сосны, ольха, дуб, берёза, клён, липа. Многим деревьям более ста или даже более двухсот лет. Много прижившихся видов растений, привезённых и засаженных из других мест, поскольку когда-то эти растения составляли пышные сады. Сады принадлежали старинным графским усадьбам, выстроенным ещё в восемнадцатом веке.
Многие из усадеб стоят там до сих пор, постройки сохранились, но находятся в плачевном состоянии заброшенных руин. До сего момента я никогда не слышала об усадьбах парка Мельничий Бор. Сам парк не особо благоустроен и представляет в некоторых местах почти дикий лес, однако на его периферии вовсю работают аттракционы и организовываются народные гульбища по праздникам.
Мне уже не терпелось посетить столь показавшееся мне загадочным место. Я с нетерпением дождалась назначенного часа встречи.
Когда Айрэнн заметила меня ещё издали, она оживилась и очень обрадовалась.
— Я мало слышала об этом парке, и вчера решила про него почитать. Для интереса, — рассказала я. — С точки зрения краеведения и всего такого.
— О, Клот, это замечательный парк! Там так хорошо, так спокойно. Словно окунаешься в другой мир. В метро очень шумно, много народу, все нервничают, раздражены, а там словно душа преображается!
— Тогда скорее едем туда, чего ж мы ждём? — бодро предложила я.
— Клот, ты первая, с кем я туда пойду. Я ведь туда всегда одна ходила гулять.
— У тебя разве нет подружек? — удивилась я.
Айрэнн опустила глаза и проговорила, зачем-то оправдываясь:
— Нет. Со мной никто не дружит, потому что все думают, что я не такая как все, и многие считают меня чудачкой. Я и сама себя такой считаю.
— Не переживай! Если б ты знала, какие они сами чудаки, только они боятся признаться себе в этом, — постаралась я приободрить новую подругу.
— Нет, дело не совсем в этом. Просто… Ты тоже необычная очень, — Айрэнн подняла на меня взгляд. — Вряд ли бы кто-нибудь другой пошёл бы просто в парк гулять со мной. Я успокаиваю себя тем, что не так уж и плохо быть одной. Ни от кого не зависеть, не подчиняться ничьим командам. Быть подругой самой себе.
— Айрэнн, ни от кого не зависеть и дружить с верным другом или же просто общаться с приятелями на пространные темы — это разные вещи!
— Понимаю. Но мне как раз особо не с кем общаться. Только со взрослыми, — проговорила Айрэнн грустно.
Я поняла, что она разрывается между неуверенностью в себе и желанием обрести друзей, между непохожестью на обыкновенных сверстников и желанием иметь единомышленников. Похоже, Айрэнн ещё считает, что со своими «необычными», как она убеждена, увлечениями, она одна такая на свете.
Мы направились в парк сперва вдоль оживлённого проспекта, потом нырнули в тихие спальные дворики, где густо росла зелень, в которой утопали невысокие пятиэтажные дома старинной постройки. Айрэнн тут ходила явно не в первый раз — настолько она уверенно петляла среди «лабиринтов» абсолютно однотипных домов. Она сказала, что покажет мне её любимый заход в парк, то есть не основной вход, а боковой.
Мы вышли снова к широкой дороге — автомобильной трассе, перешли её, перед нами стоял кинотеатр и перед ним на велосипедах, скейтбордах и роликах развлекалась молодёжь. Кто-то пил пиво, кто-то катался и делал всякие выкрутасы, кто-то оглядывал прохожих, кто-то общался между собой. Я заметила, что когда мы проходили мимо них, Айрэнн сжалась и испуганно поглядела в сторону компании парней, стоящей в отдалении.
— В чём дело? — быстро насторожилась я.
— Да так… ничего страшного. Мне показалось, что я увидела ребят из моей школы… Я ошиблась, это не они, — Айрэнн выдохнула с явным облегчением.
— Они что, насмехались над тобой? — быстро догадалась я. — И ты не смогла дать сдачи?
— Они гораздо старше меня, могут ударить и… может, даже кое-чего и похуже, — пробормотала Айрэнн, явно не ожидая, что меня это не заинтересует. — Клот, это как бы моё дело, извини.
— Ну и что, что старше? Ты что, не можешь разве ударить? Ты вроде не без рук и не без ног. Ты понимаешь, что они бы над тобой будут смеяться ещё больше, когда увидели, что ты их боишься? И чего именно ты боишься — того, что они тебе скажут или того, что они могут подойти и ударить? — спросила я в лоб.
Мы приближались к небольшой дорожке через газон с двумя клумбами по сторонам, впереди виднелось начало парка.
— Да, я понимаю, что можно нагрубить, нахамить, но тогда они бы точно ударили или… лучше не связываться. Я понимаю, что нельзя бояться, но ничего не могу с собой поделать, когда я их завижу ещё издали, у меня поднимается паника, — призналась Айрэнн.
— Айрэнн, кто они такие, чтобы ты нервничала?! Плюй на них с высокой горы, они тебе не указ! Они сами по себе ещё более не уверены, чем ты, и свои внутренние комплексы скрывают тем, что отыгрываются на слабых! Это факт, однако слабые и не способные дать отпор люди — пища для таких наглецов — были и будут всегда. Айрэнн, не уподобляйся им! Ты талантливая, творческая, интересная девушка, и твой удел — далеко не удел жертвы!
Я вошла в раж. Потому что почувствовала родственную душу. Однажды и меня в школе пытались задирать. Думали, что раз я тихая, всё время одна и ни с кем из одноклассников не тусуюсь — меня можно шпынять. Один из придурков схватил мой рюкзак и скинул с лестницы. После чего начал глумливо насмехаться. Я была в третьем классе, он в седьмом. Я обратила внимание, что он стоит на краю лестницы. Ни говоря ему ни слова я молча подошла к нему
