себя его магию, напоминающую паутину, тем не менее продолжаю чувствовать ее на коже.
Мои руки при мне, Биокин.
Я поворачиваюсь и хмуро гляжу на него.
Ни руками, ни другими частями тела.
Тогда не трогай других мужчин.
Пусть мне хочется разорвать нашу ментальную связь как можно скорее, мои зубы и губы сжаты слишком плотно, чтобы получилось выговорить вслух:
К кому я прикасаюсь не твое собачье дело! Кроме того, я просто пожала ему руку! Едва ли из-за этого стоит петушиться.
Золотистые глаза Лора сверлят Энтони, когда он невидимо касается моего позвоночника, вынуждая меня расправить плечи.
– Тебя ждут твое золото и особняк, Греко.
Я вздрагиваю.
– Особняк?
– В Тарекуори. – Энтони бросает выразительный взгляд на короля, которого помог воскресить. Интересно, не жалеет ли он?
Возможно, но вряд ли жалеет о новообретенном богатстве.
Пока Энтони взбирается на другую гигантскую птицу, Лоркан говорит:
– Завтра вечером к тебе прилетит Имоджен, чтобы обсудить визит в Ракс. Также отныне она будет нашим посредником с Вэнсом.
– С каким Вэнсом?
– Неофициальным лидером ракоччинцев, – объясняет Лоркан, когда ворон с Энтони взлетает.
– Счастливого пути, Энтони! – кричу я вдогонку другу.
Едва воздух вокруг перестает кружится, я оказываюсь наедине с Лорканом, Киэном и Бронвен и заглядываю каждому в лицо.
– Что вы задумали?
– Союз, – отвечает Лоркан.
– Вы объединяетесь с людьми?
– Им не помешали бы друзья в этом мире фейри, тебе так не кажется? – Голос Киэна не такой глубокий, как у моего отца, но такой же хриплый и грохочущий.
Не успеваю я ответить на его вопрос, впрочем, риторический, Бронвен резко вдыхает.
– В чем дело, акав? – Киэн поворачивается к ней.
– В Люче направляется Пьер Рой.
Глава 7
– Пьер Рой, король Неббе? – уточняю я у Бронвен, чьи веки широко распахнуты.
– Или Мясник Неббе. У этого фейри много имен. – Лор придвинулся так близко ко мне, что бок щекочет жар его кожи и холод настроения.
Я гляжу на резкие черты его лица, подчеркнутые угольными полосками.
– Похоже, с королями такое часто бывает.
Лор улыбается, хотя в нашем обмене репликами нет ничего смешного. Затем спрашивает Бронвен:
– Он хочет забрать свою дочь?
– Нет. – Пот покрывает лоскутное одеяло бежево-розоватой кожи Бронвен. – Он едет на ее свадьбу.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, Бронвен, но я отчетливо помню, как отделил голову ее жениха от тела, – произносит Лор.
Желчь подступает к горлу, когда я об этом вспоминаю.
– Эпонина выходит за Данте.
Мои пальцы слабеют, подсунутая Энтони записка падает на пол.
– За Данте?
Белые глаза Бронвен сияют, как две луны.
– Да.
Пульс учащается… колеблется… спотыкается.
Данте женится на Эпонине?
Хотя моя любовь к правителю фейри испарилась, мысль о том, что он женится на женщине, которая только недавно должна была стать женой его брата, кажется нелепой.
– Полагаю, король Глейса Владимир не слишком обрадуется такому повороту событий. – Замечание Лора возвращает меня в глубокий каменный колодец, где солнечный свет не согревает.
– Учитывая послужной список предсказаний Бронвен, – бурчу я, – это может и не сбыться.
Хотя провидица слепа, ее лицо поворачивается ко мне.
– Все мои предсказания сбылись, дитя.
– Тем не менее вот она я, без короны и без страны.
Бронвен открывает искореженный рот – полагаю, чтобы меня отчитать, – однако она лишь резко вдыхает.
– Акав? – Киэн обхватывает ее лицо крупными ладонями, похожими на лапы зверя.
– Они тоже видели. – Она проводит пальцами по лбу, задевая щетину, темнеющую на выбритой голове.
В памяти всплывают слова, сказанные Лорканом во время нашего путешествия, о том, что Бронвен заключила с шаббинами сделку: в обмен на видение будущего они смогут видеть ее настоящее.
От мысли, что обитатели розового острова шпионят за нами, у меня по всему телу пробегают мурашки.
– Вы знаете, кто смотрел? – спрашиваю я.
Ее взгляд впивается в глаза Киэна, и между ними словно происходит безмолвный диалог. Спустя почти целую минуту она отвечает:
– Нет.
Не слишком ли долго она думала?
Киэн проводит ладонями по лицу своей пары, затем смотрит на Лоркана, который наполняет воздух между нами клубами черного дыма.
– Киэн, созови Шуркау. – Король воронов разворачивается, но не спешит прямиком в темный коридор. Его взгляд скользит по моему запрокинутому лицу, прежде чем опуститься на камень у моих ног.
Он приседает, и сердце у меня с визгом замирает. Подцепив сложенную записку двумя пальцами, он ее поднимает.
Я жду, что он прочтет послание, или конфискует, или… даже не знаю, проглотит? Однако он просто держит бумажку в вытянутой руке.
Я не шевелюсь. Тогда Лоркан обхватывает мое запястье пальцами – прохладными и мягкими, как его дым, – и вкладывает записку мне в ладонь.
Даже не заглянешь?
Он сжимает мои пальцы поверх записки так нежно, будто они стеклянные.
Я тебе доверяю.
Вот только Король воронов не доверяет никому.
Он кидается вперед по освещенному факелами коридору и сливается с тенями.
– С каких это пор? – кричу ему вслед.
Даже не оглянувшись, он отвечает:
– С тех пор, как ты вошла в мою спальню нагая и сказала, что не можешь причинить мне вреда. Я решил поверить твоим словам, Биокин.
Жар ползет вверх по ключицам, заливает шею и перебегает на щеки.
То было не по-настоящему!
Я жду в ответ привычную колкость, сочащуюся его обычным бархатистым ядом, но получаю лишь пронзительную тишину. Когда я оборачиваюсь, Бронвен и Киэна уже нет. Я осталась одна.
Одна, с запиской Энтони в руке.
Что подразумевал Лоркан?
Он доверяет мне в том, что я не прочитаю записку, или в том, что сама расскажу ему о содержимом?
Комкая бумагу в кулаке, я возвращаюсь в свою спальню-клетку, пальцы на ногах уже онемели на ледяном полу.
Лету полагалось бы нагреть Небесное Королевство, однако из-за высоты и узких окон бледно-серый камень не прогревается.
Когда я подхожу к своей двери, она распахивается как под воздействием волшебства – вот только не волшебства, а голого по пояс Феба.
– Я иду искать еду.
А я ожидала застать его под горой одеял.
– Еду или Коннора?
– Если повезет, то обоих. – Он озорно подмигивает, отчего я качаю головой, но также улыбаюсь, чего не делала слишком давно.
– Эй, Фебс!
– Да, Пиколина?
– Спасибо, что остался. Даже если только ради еды.
Он усмехается.
– Я остался ради тебя. Еду можно найти где угодно.
– Захватишь и мне?
– Может, тебя это удивит, но я не хочу превратиться в евнуха.
– Э-э, чего?
– Не хочу потерять фамильное достоинство. То есть, если так подумать, то мое достоинство,
