иначе, потому что… короче… джентльмен! И реально хороший друг.
А насчёт переезда, то это и впрямь может выручить.
Костя жил на соседней улице, в кирпичном семнаре на отшибе. Дом был вроде как элитным и в нём обитали аристократы третьего сорта, — потому что нормальному аристо жить в мытищинской квартире априори зашквар. Ну а тем более в съёмной студии, как Костя.
Магический дар у Ходорова прорезался буквально полгода назад и, как мне думается, в связи с этим его положение в семье должны были пересмотреть, однако решили повременить до выпуска из школы.
Наверняка уже летом ему сделают предложение, от которого нельзя отказаться. Оплатят учёбу в Академии, погоняют по рифтам уровня так-эдак до восьмого, а потом погладят по головке и возьмут на работу в службу безопасности рода…
Наверное.
Сегодня же ещё раз распрошу у него про семью. И думается мне, что перспектива держаться меня для него будет… э-э-э… перспективнее.
Как послушный мальчик, он уже успел проставить себе первую руну защиты, — помню, как мы шутки ради разбивали бутылки ему об голову, — но в целом билд не запорол. Так что не беда. Я покажу, как надо.
Костя, Соня, Шиза… четверо одарённых новичков, которым я могу доверять. Почти полное пати. План по достижению былого могущества потихоньку начал складываться в голове.
Надо только предметней разобраться что к чему в этом мире. Ну и действовать на пределе осторожности, само собой.
— Как думаешь, когда Шаховские будут здесь? — спросил я у Соньки.
— Понятия не имею.
— Ну и хрен с ними! — заявил Лёха. — Пока что их здесь нет, верно? Зато вся семья наконец-то в сборе, и я предлагаю это отметить. Кто хочет хреновухи?
— У нас есть хреновуха⁉ — батя чуть не поперхнулся драником.
— Есть, — брат откатился от стола. — Но ты отвернись… а лучше вообще выйди с кухни.
— Лёх, ну ты чего?
— Выйди, говорю…
Не клептоманией единой, как говорится. Помимо прочего, наш драгоценный родитель Роман Романович был не дурак выпить, так что держать алкоголь дома на виду было чревато. Радовало лишь то, что по своей конституции батя был весёлым алкашом. Запойным, но активным.
Вместо того, чтобы лежать, рычать и раздражать домашних, его под градусом тянуло на приключения.
— Алексей, я твой отец! — серьёзно сказал батя.
Лёха тяжко вздохнул и уставился на него, мол, если ты так, то хреновуха не достанется никому.
— Ну ладно, ладно! — не выдержал Роман Романович и вышел в коридор.
— Дверь закрой!
— Да что ж за…
— И не подслушивай!
Наш родитель показательно-громко утопал в большую комнату, а Лёха в этот момент сунул руку под своё кресло и извлёк пластиковую бутылку с мутной жидкостью.
— Пускай думает, что на кухне есть нычка, — подмигнул он нам и крикнул: — Всё! Заходи!
Ради такого дела мы с Шизой по-быстрому выпотрошили холодильник. Да, собрать праздничный стол из наличествующих продуктов было нереально, но сидеть с одними лишь драниками ещё более уныло.
Итого мы нашли: четверть палки сырокопчёнки, банку солёных огурцов, черемшу и кусочек заветренного сыра, который как бы и сыр, а как бы и не совсем. Сырный продукт или что-то вроде того. Вкуса у него как такого не было и бьюсь об заклад, что при термической обработке вместо того, чтобы плавиться, он начнёт гореть и коптить похлеще тракторной покрышки.
Но…
Чем богаты.
— Ничо-ничо, — шепнул я Шизе, нарезая колбасу. — Разберёмся.
— Зная тебя, не сомневаюсь, — демоница поняла, о чём речь. Все её хотелки начиная от прыжка с парашютом и заканчивая ледоколом стоили недёшево, и она это понимала.
— Ну, — батя встал с места и чуть подзавис, подбирая слова; всё-таки повод был не самый радостный, дочь бежала домой от идиота-мужа.
— Давай я, — выручила Сонька. — Ребята, очень жаль, что при таких обстоятельствах, но я очень рада наконец-то оказаться дома. Соскучилась по вам по всем ужасно. За нас, что ли?
— За нас!
С высоты опыта Ярослава Апраксина хреновуха оказалась вполне себе удобоварима, а вот старый порталист Яр вспомнил свой бар, разбитый монстром, и немножечко взгрустнул.
Всё надо начинать заново…
С одной стороны. А с другой — ядрёна мать, это ведь всё надо начинать заново! Вот только в этот раз минуя ошибки и грабли, по уже прокатанной колее! Легко, просто и весело! И я нисколечко не сомневаюсь, что так оно и будет…
— Сонь, — я напустил на себя невозмутимый вид, дескать, спрашиваю лишь потому, что нужно о чём-то разговаривать. — А ты какого уровня?
Будучи одарённой простолюдинкой, Соню взяли в род в качестве инкубатора для одарённых детей, и думается мне, что никто не был заинтересован в её активном развитии.
— Четвёртого, — ответила сестра, осторожно принюхиваясь к кусочку сыру.
— Ох ты! А когда же ты успела?
— Успела, — Соня таки решила не рисковать, положила сыр обратно в тарелку и вытерла руки друг о друга. — Один раз мы с Крисом ходили в рифт. Шаховские тогда арендовали его на неделю для прокачки рода и нас тоже пригласили.
— И как?
— Мне не понравилось, — поморщилась сестра. — Не по мне развлечение. Все эти убийства, крики, кровь. Фу-фу-фу. К тому же пришлось переться хрен знает куда, жить в палатке и ходить в сортир в кусты. И это ещё полбеды.
— А другие? — уточнил я. — Ну… другие полбеды?
— Другие полбеды в том, что к рифту стянулись все одарённые Шаховские. Прямо вот все, человек пятьдесят, как мне показалось. И мне пришлось заново знакомиться со всей роднёй, потому что со свадьбы я уже никого не помнила.
Пятьдесят, стало быть.
Лошьё.
