Кандидате есть отпечаток Космической Силы”, — снова загремел голос. — “Кандидат вызвал Суд. Кандидат не принял решение.”
Центральная фигура указала рукой в мою сторону.
“Кандидат проявил неуважение к Суду. Система не имеет Хранителя. Если Кандидат откажется, должность Хранителя будет объявлена вакантной на аукционе Мурлея. У Кандидата есть семь планетных суток на принятие решения.”
И меня выкинуло.
— …в получении бумаги, Сергей Петрович, а то Дворянков меня сожрёт с потрохами.
Ветер подул в окно чуть сильнее, пачка бумаги в руках у профессора зашелестела, пытаясь выбраться на волю из прямоугольного плена. Профессор, словно не получив желаемого от наблюдения за мной, перевёл внимание на женщину.
— Да, конечно, Флора Олеговна. Спасибо, что напоминаете, без вас — как без рук, честное слово.
— Ой, ну что вы, Сергей Петрович, я просто стараюсь делать свою работу так же хорошо, как и вы!
Сквозняк стих. Я наконец-то пришёл в себя и убрал руку от непонятного чёрного камня на стене. Что сейчас произошло?! Куда меня забросило? Что это за семь фигур на постаменте? Суд? Кого они судят?
— Флора Олеговна, хоть вы мне и льстите, но мне чрезвычайно приятно, — профессор Немолов расписался, сложил обе пачки бумаги в одну и с улыбкой слегка поклонился женщине. — Благодарю за бланки, пойду общаться с новичками, работа ждёт. Молодой человек!
Профессор повернулся ко мне. Соберись, Ти, вернись на землю, потом разберёшься с тёмной комнатой. Это явно не шутки профессора.
— Да, профессор? — блин, всё-таки я дал петуха. Но Немолов словно и не заметил.
— Вас, кажется, Тиаретайра зовут? Вы из Керита, да? Наслышан о вашей трагедии с семьёй и искренне сочувствую вашей утрате. И рад видеть, что вы не опустились на социальное дно, как многие из керитян, а стараетесь тянуться к знаниям. Флора Олеговна говорила, что вы — полуэльф. Не подскажете, из какого вы рода по эльфийской линии?
— Я, э, из рода Лиадонов, мой отец был эльфом, — невероятно, насколько он тактичен и одновременно настойчив! Обычно когда узнавали о том, что я из Керита, люди либо пытались изобразить жалость, либо издевались над моим эльфийским происхождением. Здесь же было чистое соучастие без капли жалости.
— О, какой древний род! — профессор явно заинтересовался. — Позвольте уточнить, а Теритрон Лиадон кем вам приходится?
— Это мой отец, — обычно я отмалчивался на вопрос о родне, я прекрасно помнил, как в Керите меня дразнили полукровкой из-за того, что моя мать, знатная гномка, вышла замуж за какого-то эльфа из Эльфийской империи и взяла его фамилию. Отец же никогда не акцентировал внимания на своей фамилии, да и с его родственниками я не виделся. Но сейчас явно был не тот момент.
— Интересно, — пробормотал профессор, но тут его прервал громкий треск открывающейся двери.
— Да чтоб её! Профессор! — в дверном проёме появилась слегка взлохмаченная девушка. Она ловко увернулась от щепок, которые посыпались сверху с косяка, и переключила внимание на Немолова.
— Профессор, я вас еле нашла! Вас заждались на кафедре абитуриенты и их родители.
Последнее слово девушка протянула сквозь зубы. Видимо, какие-то родители успели сильно рассердить девушку.
— Да-да, конечно, Мария, благодарю! — профессор перехватил папку с бумагой и посмотрел на меня. — Молодой человек, загляните, пожалуйста, ко мне в аудиторию сегодня. Кабинет двести четыре.
Профессор слегка мне поклонился и вышел. Мария странно посмотрела на меня и последовала за удаляющейся чёрной спиной. Подул ветер, дверь с треском захлопнулась.
— Ох уж этот ветер, — ворчливо произнесла Флора Олеговна. — Вот ведь Дворов, старый пройдоха. Ушёл в отпуск, а мне с дверью воевать до осени. Ти! Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? Сам профессор заинтересовался тобой!
— Ага, — у меня в голове всё ещё крутились голоса из тёмного зала. Почему-то мне казалось, что эти слова были очень важны.
— И это вся реакция? — Флора Олеговна хотела сначала возмутиться, но потом словно передумала, выдохнула и продолжила. — Если бы я тебя не знала, Ти, то подумала бы, что тебе всё равно. Но я-то знаю, что ты очень здравомыслящий молодой человек. Даже слишком рассудительный для своих семнадцати лет. Подумать только, эльфы в твоём возрасте только и думают о развлечениях и озорстве, а ты, словно молодой гном, вгрызся в работу и не отпускаешь её. Это, конечно же, очень хорошо, но сейчас тебе надо отвлечься от лавки и подумать о своём будущем, Ти. И будущее твоё начнётся с Университета.
— А? — я наконец-то пришёл в себя. Кто такой Хранитель? Что за Мурлей? Аукцион? По каким правилам будет проводиться этот аукцион? Фигуры в зале, конечно, невероятно загадочны, но я никак не мог снова туда попасть, чтобы задать крутившиеся в моей голове вопросы. Или мог?
Я рванул к чёрному квадрату на стене и с усердием хлопнул по нему рукой. Но, видимо, слегка перестарался: плита от моего удара соскочила с петель, на которых она крепилась к стене, с оглушительным грохотом упала на парту и раскололась на множество частей.
— Тиаретайра! — ох каким визгливым может быть голос у Флоры Олеговны. — Что ты вытворяешь?! Ты тут всё решил разрушить?!
— Простите меня, пожалуйста, Флора Олеговна, я по привычке, — какая же она сердитая. Чувствую, мне сейчас попадёт. И потом ещё от Оскара влетит…
— По какой такой привычке?! Что-то я не заметила, чтобы ты в лавке Алвинов крушил плиты инициации налево и направо!
— Как плита инициации, — эта квадратная штука была плитой инициации?! Я что — инициировал плиту? Но почему тогда не было столба света?
— Вот так, Тиаретайра, ты раскурочил плиту инициации. Плиту, которую нельзя сломать. Только конкретно эта — нерабочая, её как сделали, так ни разу не инициировали. Явно схалтурили. Вот в библиотеку и убрали, чтобы не мешалась. И заметьте, сударь, висела здесь плита уже больше шести веков! Надёжно висела! А ну, помогай убрать всё ко мне за стойку, пока факультет рунописи не узнал.
Всё-таки хорошо, что дверь в библиотеку заклинило. Перетаскивание каменных осколков заняло довольно много времени. Флора Олеговна командовала мной, показывая, куда укладывать осколки, и постепенно возвращалась в своё обычное, добродушное состояние.
— Ну, может, оно и к лучшему, — вздохнула женщина. — Жалко, конечно, всё-таки реликвия, шестьсот лет висела на стене, самая первая плита инициации как-никак. Оригинальная. Но с другой стороны, без неё стена выглядит свежее. Как думаешь, Ти? Мне кажется, сюда хорошо пойдёт картина-натюрморт. Я недавно на рынке видела отличную картину и хотела её купить, но в последний момент пришлось отказаться, мне ведь некуда её повесить. Такая большая картина! Там яблоки, груши, виноград и большое манго. И всё
