выпущено к звездам к рассвету. Я думал о семье Габриэля, о Каталине, Хэмише, Джеральдине… а потом мои мысли обратились к Наследникам и к тому, что они так и не появились в битве. Были ли они в безопасности? Вернутся ли они в Норы и утонут ли в горе всех тех, кто был убит?
Принцесса Теней вела меня по красивым коридорам дворца, пока мы не вошли в огромный тронный зал со сводчатым потолком и неприветливой обстановкой. Синие витражные окна располагались высоко вверху, пропуская ледяной свет в виде вертикальных дуг.
В самом центре зала возвышался трон Гидры, высокая спинка сиденья которого расходилась в виде чудовищного букета голов Гидры, их чешуйчатые шеи извивались, как змеи. Это было возвышающееся напоминание о короле, который когда-то жил в этих стенах. И когда я вспомнил все те плохие чувства, которые когда-то питал к нему, сожаление тяжелым грузом легло на мою душу. Лайонел все это время был тенью, нависшей над Вега, змеей, притаившейся у всех на виду, которая тайно впрыскивала свой яд, по капле за каплей, пока все королевство не было заражено. Если бы только кто-нибудь обнаружил его измену и остановил его раньше.
Лавиния провела меня мимо клетки из черного ночного железа, стоявшей у одной стены, по коридору и через тяжелую металлическую дверь ввела в комнату. Она захлопнулась за мной, и я осмотрел комнату, полную пыточных приспособлений, расположенных по кругу вокруг каменной платформы, где на цепях, прикрепленных к потолку, висели металлические кандалы.
— Тебе нравится, питомец? Лайонел подарил мне это помещение, и я чувствую, что проделала прекрасную работу, — промурлыкала Лавиния, словно показывая мне игровой домик.
Ужас скользнул по моему позвоночнику, когда я почувствовал знакомую, удушающую энергию от каждого из орудий пыток, от лезвий до плетей и ножовок, все они обладали гнетущей аурой теней.
Лавиния положила руку мне на спину, подталкивая меня к платформе, где меня ожидала моя судьба. — Преклони для меня колени, питомец. Руки вверх.
Я сглотнул комок в горле, поднял подбородок и с готовностью пошел вперед, хотя ноги отягощали меня, словно были сделаны из свинца. Когда я ступил на платформу и опустился на колени, я подумал о Блу и мысленно удержал ее, прежде чем поднять руки над головой. Она была самым большим подарком, который я когда-либо получал, но все подарки имеют свою цену. Я должен был знать, что мой долг перед звездами еще не оплачен. Но если кто и заслуживал такой жертвы с моей стороны, так это Блу. Она любила меня с яростью ночной бури, и я собирался чтить эту любовь до последней капли.
Лавиния подкралась ко мне сзади, стянула с меня рубашку и отбросила ее в сторону. Мои клыки все еще были обнажены, потребность в крови уже заставила мой разум погрузиться в более животную часть моей натуры. Хотя я понятия не имел, когда смогу получить следующую порцию крови и позволит ли она мне вообще питаться. Возможно, это было наименьшей из моих проблем, но без магии я был бы доведен до безумия. Мне нужно было не только заряжать ее, но и использовать, иначе можно было сойти с ума. Неужели это тоже станет моей судьбой?
Лавиния застегнула кандалы на моих запястьях и натянула цепь на лебедке, заставив меня снова встать. Я почувствовал силу металла вокруг моих запястий, закрывающую мне возможность использовать магию, даже если бы я мог ее применить.
Лавиния провела острым ногтем по моему позвоночнику, а затем обошла вокруг платформы, осматривая меня. — Прелесть, прелесть.
Я мысленно переключился на девушку, которая стоила тысячи кровавых смертей. Три лунных цикла, вот и все, время уже шло. Я скоро вернусь к ней, и она будет свободна от проклятия, когда я это сделаю. Этого было достаточно, чтобы окунуть мою волю в расплавленное железо и закалить ее в несокрушимую вещь.
Я уставился на свою хозяйку, с нетерпением ожидая начала, чтобы приблизиться к концу. — Делай все, что в твоих силах.
— Такие большие слова от одинокого человека на проигравшей стороне в войне моего короля, — промурлыкала она, поднимая клинок, сверкающий темной магией. — Но я не буду делать все, что в моих силах, Лэнс Орион. Нет, я сделаю все возможное.
Она метнула клинок в меня, и он глубоко вонзился в мой бок, заставив меня вскрикнуть в агонии. Я почувствовал поцелуй какой-то злой силы, но она не взывала ко мне, как тогда, когда меня резали иссушающим кинжалом. На этот раз кричали души, запертые в тенях, и казалось, что их тоже пытают, и вся их боль усиливала мою в десять раз.
Лавиния метнулась ко мне, выдернув клинок, и заставила кровь быстро и горячо течь по моему боку. Прежде чем я успел прийти в себя, она ударила меня еще раз, потом еще, тщательно выбирая места, чтобы смерть не пришла за мной.
Я стиснул зубы от этой пытки, несмотря на то, что это приносило мне пользу: с каждым ее ударом мое сознание уходило в тень, и каждый визит туда был хуже, чем реальность, с которой я сталкивался. Я слышал только крики и чувствовал, как ножи разрезают меня изнутри.
Сквозь темноту и боль я начал терять связь с Блу, как будто ее отрывали от меня с каждым обжигающим ударом ножа Лавинии. Тени забирали меня, предъявляя права, говорящие о сделке Лавинии, полностью владея мной и обозначая меня как своего.
Впервые с тех пор, как я предложил себя Дарси Вега под звездами, я боялся, что меня действительно могут забрать у нее, что я могу быть извращен и изрезан, необратимо изменен этой мукой. Ведь она повреждала не только мою плоть, темная сила, заключенная в оружии Лавинии, разрывала путы, связывающие меня с моей душой. Часть меня, которая делала меня тем, кем я был.
Если она будет уничтожена, то захочет ли меня моя пара? Если я превращусь в оболочку человека, которому нечего предложить девушке, заслуживающей вселенной, что будет с нами? Смогу ли я вообще соответствовать ей в глазах звезд?
Я отодвинул эти страхи в сторону, зная, что есть только одна причина, по которой я здесь, и что все, что будет потеряно в процессе, теперь не в моей власти. В результате этих страданий я могу оказаться уничтоженным, но она будет спасена. Поэтому я стану добровольной жертвой на алтаре нашей любви.
Глава 4
Глаза щипало так, будто под веками поселился
