Слава Богу, есть няня Таня, которая не бросает нас, пока мы живем рядом.
Спустя два месяца переезжаем в новый дом.
Переезд – это нескончаемый кошмар. Переезд с тремя детьми – это кошмарище! На нервах все домочадцы, даже Алёнка. Напряженность не снимают даже помощники, нанятые для перевозки мебели, сборки и разборки вещей.
Правильно говорят, один переезд равен двум пожарам.
С криками, визгами, потеряв пачки нервов, всё-таки переезжаем в новый красивый дом.
В двухэтажном доме места хватает всем. Наши комнаты расположены на втором этаже.
– Девочки, ваши хоромы, – показываю Лере и Нате общую большую комнату.
– Как же я? Меня забыли? – Алёнушка вцепляется в мой локоть.
– Детка, у тебя отдельная детская комната. Своя, собственная!
– Не хочу! Я буду жить здесь, – бежит занимать кровать Наташи.
– Так не пойдет. У сестер другой режим, они – школьницы!
– Мам, да ладно, пусть первое время поживет в нашей комнате, – ставит точку на споре Наташа.
Мне не нравится, что она для Алёны стала главнее, чем я. Но конфликта избегаю, соглашаюсь: – Пусть поживет…
Направляюсь на выход. Оборачиваюсь.
– Наташа, у меня для тебя подарок, – зову дочь за собой.
Встряхивает рыжей копной и грациозно следует по моим пятам. Сестры как тени бредут за ней.
– Открывай, – показываю глазами на дверь в тайную комнату на первом этаже.
– Что там? – яркие искры заинтересованности вспыхивают в карих глазах.
Не выдерживаю напряжения, толкаю дверь рукой сама.
Яркий свет, льющийся из окон, освещает огромный танцевальный зал.
– Это для меня?! – дочь делает несколько невесомых шагов. Вылетает в центр зала, крутится вокруг своей оси, любуясь собой в зеркалах. – Ау! – кричит, и эхо разносится повсюду. – Идите ко мне! – зовет сестер. Бегут.
Фотографирую любимое трио.
– Мамочка, иди к нам.
– Куда я такая? – не хочу маячить во всех зеркалах разом, но покорно следую в центр зала.
Неведомая рука разворачивает меня к зеркалу. Сначала смотрю на свою смешную пузатенькую фигуру, затянутую в красное трикотажное платье. Затем мой взгляд перемещается на дочерей.
– Мы такие красивые! Рыжее трио и блондинка!
– Я тоже хочу быть рыжей, – кричит Алёнка, и мы хохочем.
Снимаю наше веселье на видео.
Девчонки дурачатся, убегают из танцевального зала.
А я остаюсь одна. Сползаю обреченно на пол, обнимаю колени руками и плачу.
***
Знала бы хоть одна живая душа, каких сил мне стоило пойти на то, чтобы собственными руками снова отдать свою дочь… лишиться возможности видеть ее каждый день.
Заставляю думать себя о Наташе, видеть в ней, прежде всего, человека, а не дочь…
У девочки есть мечта – стать профессиональной балериной. Хореографы в один голос твердят, что ребенок талантлив.
Считаю своим долгом привести ее к пьедесталу почета.
Грезит ли дочь исполнять партию Одетты из «Лебединого озера» или Жизели из балета «Жизель» я должна пожертвовать своим общением с ней. Должна оторвать малышку от себя снова, отдать ее в хореографическое училище.
Я уже горжусь, представляя рыжую изящную красавицу на сцене Большого. Моя девочка будет воплощать в жизнь трепетные, прекрасные истории любви, наполненные препятствиями, подстерегающими влюбленных.
Сердце неприятно ёкает.
Хочется верить, что у моей нежной малышки в жизни всё сложится по-другому. Ее любовь не будет иметь ничего общего с историей любви наивной Жизель, которую предал Альберт. И она не превратится в мстительную, жестокую женщину.
– Мама, – теплая рука касается моих ладоней.
Убираю руки с заплаканного лица.
– Ну что ты! Я могу не уезжать в училище. Чёрт с ним! Не стану балериной. Ну и что? Стану кем-нибудь еще, – карие глаза с черными чаинками глядят на меня с бесконечной любовью.
– Моя жемчужинка, ты обязательно станешь второй Майей Плисецкой!
С трудом поднимаюсь на ноги, хватаюсь за поясницу.
– Я бы полежала немного…
***
Спустя четыре месяца
– Воды отошли, – сообщаю своим прямо за завтраком.
– Воды! – для них как сигнал к действию. Бегают по дому как роботы, собирают маму в больницу.
– Вы мне только не звоните, я сама. Как только рожу, наберу. – Целую детей по очереди в озадаченные макушки.
Демид отвозит меня в ближайший роддом.
– Может, я здесь подожду? – спрашивает на полном серьёзе.
– Езжай на работу! Нам деньги нужны. Неприлично много, – округляю глаза. – Когда твои родители приедут? Няню накладно содержать, а поддержка очень нужна.
С помощью мужа, еле выбираюсь из машины.
Я неповоротливая как медведица, и такая же сварливая.
– Завтра прилетают, – оправдывается Дем. Напряженно смотрит на меня.
– Расслабься, я уже рожала. В этот раз тоже справлюсь.
Продолжает глядеть с недоверием.
– Сейчас обижусь!
– Прости! – встряхивается. Натягивает на лицо безразличную улыбку.
– Твои мальчишки в сохранности! – широко улыбаюсь, и ту же складываюсь с криками: – А-А-А!
Вцепляюсь мужу в руку мертвой хваткой.
Забыла немного, какими неприятными и болезненными бывают схватки.
Глава 9Год спустя
Злата Удальцова
– Мама, пожалуйста, забери Тимочку, отвези на прием к педиатру, – прошу у второй мамы. – Пусть посмотрит ушко. Сынок жалуется.
– Ой, Злата. Ты же знаешь, не разбираюсь я в твоих близнецах.
– Мам, специально для тебя прошу девчонок одевать их по-разному. Матвей всегда в зеленом, Тимофей в синем! Няня Вика проследит.
Родители Демида вернулись в Москву, как только у нас родились близнецы Тимофей и Матвей. Не знаю, проснулась ли в них совесть, любовь к внукам, или на них надавил сын – майор полиции Удальцов. Но они вернулись!
В, любом случае, для меня – многодетной матери с пятью детьми это огромная поддержка.
– Хорошо милая, отвезу.
***
Этим же вечером сидим на веранде большого дома в огромном семейном кругу.
Дочери выстроились в ряд как матрешки. Девятилетние Валерия и Наталья – две рыжие красавицы, одна с миловидным лицом, миленькими кудряшками и эгоистичным характером, вторая с прямыми волосами и дерзкими манерами. Уравновешивает «не сладкий» дуэт хрупкая семилетняя блондинка Алёна, с застывшими в глазах слезами.
