она имеет какое-то отношение в Гарри Поттеру?
— Да, — кивнула женщина. — Директор Поттер — мой муж.
— Но разве ваш муж не Римус Лю…
— Он погиб много лет назад, закрыл меня собой от смертельного заклинания! — прервала меня женщина, на миг в её глазах сверкнул гнев.
— П-простите, я не хотел напоминать вам об этом, — поклонился я.
Мне стало как-то очень неудобно стоять под взглядом этой красавицы с волевым взглядом. Вся её фигура, поза, говорили о сильном характере женщины.
— Ничего, я не обиделась, — ответила Нимфадора, обозначив улыбку чуть растянув уголки губ. — Я и сама не могу забыть об этом. Вот это напоминает мне о тех событиях, каждый раз, как я подхожу к зеркалу.
Волшебница отвела волосы с левой стороны лица, и я увидел уродливый шрам, похожий на кривую чёрную паутину, обезобразившую щёку женщины. Я невольно охнул, представив какого ей было, когда она получила эту отметину.
— Красота, не правда ли? — усмехнулась она, заметив мою реакцию и возвращая волосы на место. — Так что не беспокойтесь — я на вас не обижена.
Блин! Как-то не задалось наше с ней знакомство. Ладно, замнём эту тему и перейдём к тому, зачем меня сюда притащили. Тем более, что она сама сказала, что она тут именно за этим.
13.11.2021-2
Перед тем как приступить к сути, Нимфадора, сев в кресло и немного помолчав, сказала:
— Обычно, когда со мной кто-то знакомится, то мне обязательно задают два вопроса: действительно ли я умею изменять внешность и почему я не сведу этот ужасный шрам? Так что я отвечу сразу сама: да, я умею изменять внешность.
Её розовые волосы стали прямо на моих глазах темнеть, приобретая серый, мышиный цвет. На лице волшебницы, заметившей моё изумление, снова появился намёк на улыбку, но она тут же снова стала серьёзной.
— Ответ на второй вопрос ещё проще: не хочу!
Она пригладила прядь волос, скрывающую шрам, а потом словно переключилась, резко сменив тему:
— Вот общем-то и всё! Теперь о том, что хочет от вас мой муж, что пошёл на довольно беспрецедентные меры, чтобы заполучить вас сюда.
— Надо полагать, я ему очень нужен, раз он пошёл даже на убийство, для заманивания меня в ваш мир.
— К-какое убийство?! — удивилась волшебница, да так натурально, что я ей практически сразу поверил — похоже, она ничего не знала о планах мужа.
Да и вообще — этот гадёныш довольно хитро поступил. Приди он ко мне лично, и я бы уж точно постарался чуть-чуть изменить его хитрую физиономию. Уж будьте уверены — очки бы ему наверняка сломал! Но этот хитрюга послал вместо себя жену, а бить женщин, если они не нападают на меня первыми, как-то не очень удобно. Что поделать, при всей моей внешней брутальности, я воспитан на тех идеалах, что пропагандировались когда-то в СССР. А тогда нас учили тому, что девочек обижать нельзя. Хм… но надо бы уже и ответить на вопрос, а то она уже хмурит свои прекрасные бровки, и того гляди, начнёт нервничать и сердиться. Оно мне надо?
— Такое убийство? Обыкновенное! От перелома челюсти, знаете ли, никто ещё не умирал!
— Какой ещё перелом челюсти? Кто умер? Когда?! — спросила Нимфадора, явно теряя терпение. — Причём тут вообще мой муж?!!!
— Так это он же всё сделал так, чтобы я оказался тут? Вы мне это сами только что сказали.
Волшебница подняла глаза долу и произнесла, с интонацией, какую используют, чтобы донести простую мысль дебилу:
— Мой муж создал заклинание, которое должно было привезти к нам человека, способного решить определённую проблему. Так что не надо сваливать на моего мужа то, что он точно не совершал!
М-да… как удобно! И не поспоришь… но, однако, оригинально у них тут заклинания работают. Ладно, замнём тему… пока. Тем более что мне и самому интересно на кой чёрт волшебникам понадобился сисадмин? А этичность моего появления здесь обсудим при личной встрече с директором.
Так что спрашиваю сидящую напротив меня женщину, на кой я им такой красивый понадобился. Ну, не в таких, конечно, выражениях.
— Что ж… это довольно сложно рассказывать, но… я постараюсь. Всё это началось с войны магов, когда Волан де Морт нанёс свой подлый удар.
Нифадора закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она словно перенеслась в те времена, когда происходили те страшные события.
— Павел, а приходилось ли вам бывать на войне? — спросила она меня.
Интересный вопрос, но у меня есть на него ответ:
— Приходилось. Так что война для меня не что-то такое абстрактное, что происходит где-то там, в дали от меня и обычной мирной жизни.
— Прямо-таки на такой войне, где гибнут ваши родственники и друзья? Когда у вас нет уверенности в завтрашнем дне и все дни — это сплошная беспросветная безнадёга?
— Н-нет, — чуть подумав, помотал я головой. — На той войне мы сражались не у себя дома, а наши родные были в относительной безопасности. Если не принимать во внимание то, что наши враги взрывали у нас на Родине обычные дома с мирными жителями и в любой момент каждый из нас мог потерять своих родных и близких. Хоть эта вероятность и была довольно маленькой.
Волшебница посмотрела на меня как-то по-другому, словно до этого и не рассматривала особо, а сейчас пригляделась внимательно:
— Значит, вы способны понять, какого это — терять близких.
— Думаю да — я вполне могу понять то, что вы чувствовали тогда, — кивнул я, стараясь не думать о том времени. — Только самому мне переживать что-то подобное, к счастью, не довелось.
И это хорошо, чёрт возьми! И так-то не так уж и давно меня перестали мучить кошмары, в которых я вновь оказываюсь там, на войне. Снова вижу развалины мирного города, чувствую смрад гниющих, горящих трупов, вижу размазанные по асфальту кишки, а сладкая от порохового дыма слюна чувствуется во рту.
— Тогда представьте какого это, когда война захватывает всю вашу страну! — выдохнула Нимфадора. — В войну был втянут каждый маг, не зависимо от его силы и его намерений. Нонкомбатантов не было вообще! Каждый мог быть убит в любой миг и никто не знал, кто нанесёт удар! Врагом в то время мог оказаться любой! Даже ваш близкий родственник! Это было страшное время!
Нимфадора проговорила это с закрытыми глазами. По сути, я видел, как её начинает трясти, и я напомнил себе, что она сама, на собственной шкуре прочувствовала это. Мне вдруг захотелось обнять её, как-то утешить, но тут она открыла
