– Когда мы говорим о химии, мы обязательно обращаемся к химическим элементам, которые вступают в реакцию, – продолжал Люсьен, склонившись над электронной коробкой, которую он только что вскрыл на правой стороне аппарата. – Таким образом, можно заставить два химических вещества вступить в реакцию, если только они помещены в один и тот же сосуд. В твоем случае, можно сказать, проблема кроется внутри.
– Внутри? – повторила Брисеида.
– Внутри твоего тела. Фрэнсис, ты можешь подключать компенсатор!
– Внутри моего тела? Получается, что проблема не в моем теле? – удивилась Брисеида.
– Все, работает! – сказал Фрэнсис, находясь за огромной стеклянной стеной.
Люсьен поднял голову и одарил дочь красивой улыбкой.
– Нет, это же очевидно. Твой организм в некотором роде синхронно реагирует на внешний источник, с которым ты связана. Сложность заключается в том, чтобы обнаружить его.
– Источник?
– Да.
Он дернул за проволоку, вырвав ее из сложной конструкции, к которой она была прикреплена, и закрыл корпус.
– Вот так!
Отец встал, вытер лицо и посмотрел на нее с забавным выражением:
– Не смотри так! Мы найдем его, твой источник.
– Но что это такое? И почему мое тело реагирует на него? – Брисеида начала терять терпение.
Шею снова начало жечь, и она уже начала жалеть, что не дождалась возвращения доктора Мулена.
– Мы почти у цели. Наберись терпения, и в конце концов ты все поймешь. Вот, гляди, я покажу тебе, как тебе нужно расположиться. Тебе необходимо всего лишь лечь на выдвигающийся стол, вот так, головой к аппарату, а затем мы поместим тебя внутрь трубы. Легче и быть не может. Но тебе придется быть очень осторожной: чтобы у нас был шанс на успех, ты должна будешь оставаться абсолютно неподвижной в течение всего эксперимента. Все, что от тебя требуется, – это смотреть на мигающую красную точку перед собой и не отвлекаться, что бы ни случилось.
– Почему? Что может произойти?
– Ничего серьезного… Но это все же эксперимент. Даже если я почти уверен в результате, всегда остается некий фактор неопределенности. В этом, кстати, и заключается прелесть нашей работы.
Брисеида почувствовала, как у нее свело живот. Значит, она была их подопытным кроликом. Она вспомнила телевизионную программу, которую видела несколько недель назад, в которой говорилось о неприемлемости фармацевтических испытаний на животных. В передаче упоминалось, что средняя продолжительность жизни лабораторной крысы редко превышает несколько дней. Биолог пытался оправдать эту расправу, указывая на то, что подобные жертвы спасут множество человеческих жизней в ближайшем будущем. Таковы были правила игры. Игры! Ее отец тоже играл?
– Затем, когда ты уляжешься, Фрэнсис запишет разницу температур между участками кожи, пораженными красным пятном. На самую горячую точку мы направим крошечные электромагнитные волны, которые ты не почувствуешь, но на которые отреагирует твое тело. Твои клетки, чтобы защитить себя, «выключатся», так сказать, и «радиосообщение», посланное тебе источником, вернется к нему как эхо. Наши приемники, эти маленькие зеркала, которые ты видишь повсюду, смогут уловить это эхо и определить положение источника благодаря направлению и размеру волны. Проще простого, но нужно быть физиком, чтобы додуматься до этого.
– Проще простого… – прошептала Брисеида.
– Очевидно, – сказал Фрэнсис, – что мы должны найти правильную энергетическую точку на твоем плече, убедиться, что зеркала расположены правильно, а электрошок верно дозирован…
Люсьен бросил на него недовольный взгляд.
– Все будет хорошо.
Брисеида сглотнула.
– У вас вообще есть идеи, откуда берется этот источник?
– Он исходит из довольно далекого места. Из очень-очень далекого… – заверил Люсьен.
Брисеида взглянула на Фрэнсиса. Казалось, ему было не по себе и подобно ее беспокоило. И ее отец это заметил.
– Это же очевидно! – воскликнул он. – Фрэнсис, ты же сам подтвердил, источник может исходить только оттуда!
– Теоретически да, – сказал Фрэнсис каким-то вялым голосом. – Но когда ты видишь все своими глазами…
– Могу тебя заверить, что ничего ты не видел, – отрывисто произнес Люсьен.
Фрэнсис виновато кивнул.
– Я знаю… Но все равно в это трудно поверить…
Люсьен напряг челюсть. Он повернулся к дочери, заставив себя улыбнуться:
– Брисеида, почему бы тебе не пойти и не взять нам две чашечки кофе из кофемашины в коридоре, пока мы закончим последние приготовления?
Она безоговорочно согласилась. Ей нужен был свежий воздух.
Уже стемнело, когда Брисеида вышла в коридор с фонариком, который она направляла в пол, чтобы не привлекать внимания. Она выключила его, когда подошла ко входу. Несколько окон выходило на освещенную автостоянку. Полетт была на дежурстве и стояла за овальным столом в главном фойе. Ей пришлось прийти на помощь Анни после того, как исчезла ее дочь. Телефон Брисеиды не умолкал весь вечер. Люсьен вообще не переживал, он не думал, что кто-то будет искать их в этом здании. Ей было трудно в это поверить, но он оказался прав. Ее искали, они даже слышали сирены чуть ранее. Потом все успокоилось. На Брисеиду нахлынула грусть. Как будто у ее матери и так мало забот… Она поклялась себе, что не заставит ее ждать слишком долго. До полуночи, что бы ни говорил Люсьен, она позвонит ей.
Она нашла кофемашину в темном углу, за створчатыми дверями, зажатую между полками, на которых раскиданы листовки и стояло пластиковое растение. Все работало идеально. Она взяла два кофе и уже собиралась уходить, когда ужасное ощущение охладило ее кровь. Кто-то наблюдал за ней сзади. Она замерла на мгновение, не зная, что делать, а затем с колотящимся сердцем двинулась к дверям, но в последний момент повернулась, чтобы удивить незнакомца.
Она от неожиданности выронила две чашки, и они разбились об пол. Два маленьких черных глаза холодно смотрели на нее с другой стены. Альфред Рише, конечно же. Портрет, такой реальный, казалось, насмехался над ее испугом. Злобная улыбка заиграла на его лице: как никогда в этом полумраке, высокий бледный доктор, казалось, готов был возненавидеть любого, кто осмелился наблюдать за ним.
– Однажды я спущу с тебя шкуру, – прорычала Брисеида, ее руки все еще дрожали.
Она поспешила взять две новые чашки и не потрудилась вытереть пролитый на пол кофе. Чем быстрее она покончит с экспериментами отца, тем быстрее сможет вернуться домой.
– Надеюсь, что ты не страдаешь клаустрофобией: из-за того что мы установили в аппарат, у тебя не будет места для свободного маневра. А затем нам придется заделать отверстие у твоих ног, ведь важно получить правильные измерения.
Сидя на выдвижном столе, Брисеида жестом прервала его, держа туфлю в руке, и посмотрела на Фрэнсиса. А тот осторожно продолжил:
