— Это вам понравится, — воодушевленно сказала официантка. — На кухне все от этого без ума!
Штат официантов состоял из студентов и студенток, которые носились по столовой со скоростью молнии, непрестанно улыбались и шутили с посетителями.
— Окра! — заметил Двайт, заказавший бифштекс. — Как ты можешь есть эту приторную слизь?
— Тебе известно, что «гумбо» по-африкански и значит «окра»? — с видом знатока приподнял брови Квиллер.
— Она и под любым другим именем всё та же пакость.
Двое мужчин какое-то время сосредоточенно жевали свои салаты, а потом Двайт спросил:
— Как тебе понравились вывески, выполненные в одном духе? Это переворот в курортном бизнесе, и, скажем, если пиццерия Луиджи этим летом не принесет дохода, на следующее лето его можно заменить Джузеппе.
— Похоже, это мысль Эксбриджа.
— Ага, некоторые мысли, которые у него возникают, хороши, а другие не очень — вроде затеи с вертолетом. За спасательной станцией есть летное поле, и Дон хочет нанять билетера и предложить обзорные экскурсии над островом.
— Если он это сделает, — с угрожающим видом заявил Квиллер, — островитяне подстрелят его из своих кроличьих ружей, клуб привлечет его к суду, а лично я распну «XYZ» в своей колонке. Плевать мне, сколько денег они засыпали в нашу казну.
— Мне это нравится не больше, чем тебе, — ответил Двайт, — но мой босс — парень, которого не всегда легко понять, а сейчас он в дурном настроении из-за взрыва катера и пикетов, которые в этот уик-энд выстроились прямо перед отелем.
— Кто стоял в пикетах?
— Просто ребятишки с материка, протестовавшие против переименования острова Завтрак, но гостям, которые сидели на крыльце в качалках, это испортило красивый вид, а лозунги заглушили чаек и напугали лошадей.
— Центр острова не единственная мишень, — сказал Квиллер. — Ты слышал о несчастном случае в гостинице «Домино»?
Двайт весь превратился в слух.
— Какого рода случай? — спросил он. Выслушав Квиллерово описание сломавшейся ступеньки и травмы, полученной стариком священником, он заявил: — Если хочешь знать моё мнение, Квилл, так всё это здание в один прекрасный день рухнет, как вавилонская башня.
— Имеет ли остров голос в совете уполномоченных? Или это случай эксплуатации без представительства?
— Ну, есть так называемый островной уполномоченный, но он живёт в Пикаксе и никогда не бывает на острове. Его на озере морская болезнь одолевает. Однако он охотно сотрудничает. Дон с ним в добрых отношениях.
Вмешалась официантка, накрывая на стол и дружелюбно лепеча:
— Гумбо выглядит так славно, а кукурузные хлебцы — прямо из духовки!.. А взгляните на этот бифштекс! Просто объедение!
Когда она отошла подальше, Квиллер спросил у Двайта:
— Тексты ты ей пишешь? Или она выпускница Эксбриджевой Школы шарма?
После нескольких минут вдумчивого поглощения пищи Двайт сказал:
— Первоначальная реакция на курорт, как можно предположить, основывалась на любопытстве, так что моя работенка — поддерживать этот интерес: велосипедные гонки, состязания воздушных змеев, призы за самую большую рыбу и весь прочий тарарам; но нам нужны и домашние программы — на те толпы, которые качаются в качалках, и на дождливые дни, боже от них избави! Ребятки из охраны покажут видеофильмы о правилах поведения в лесу и на воде. Не хотел бы ты провести беседу о нашем путешествии в Шотландию?
— Не хотел бы. Добудь Лайла Комптона. Он рассказывает леденящие кровь сказки из шотландской истории.
— Хорошая мысль! — Двайт сделал заметку в записной книжке. — Есть ещё предложения? Мы можем предоставить ночевку и обед на двоих плюс небольшой гонорар.
— Как насчёт Фран Броуди? Она может рассказать об интерьерном дизайне, а это как познавательное, так и увлекательное развлечение, к тому же она очень и очень мила.
Двайт сделал ещё одну запись.
— Пригодится для жен, пока мужья рыбачат.
— Или распутничают.
— Нынче вечером у тебя, Квилл, и впрямь тараканчики в голове шебуршатся. Неужели окра вызывает разжижение мозгов? Мерзкая, пожалуй, штука!
— Есть ещё Милдред Хенстейбл-Райкер, — предложил Квиллер. — Она рассказывает о кошках и показывает видео.
— Эту исключим. Мой босс ненавидит кошек. Бездомные всё время шляются вокруг отеля.
На десерт Квиллер заказал сладкий ореховый пирог, который официантка со студенческой живостью и доставила, а он спросил у Двайта:
— Откуда вы выписываете этих затейников? Когда я учился в колледже, то и вполовину так не скакал. Уж не подкладывает ли твой босс им в гумбо какого-нибудь допинга?
— Да разве они не большие дети? Мы намерены задействовать их в воскресном кабаре. Все, что им надо делать, — громко петь и высоко подпрыгивать. Отпускная аудитория не слишком взыскательна к курортным развлечениям. Ты говорил, что когда-то в колледже писал тексты для капустников. Ты нам не написал бы какую-нибудь пародию?
Квиллер ответил, что мог бы написать пародийную арию, например: О Ириска! Твой аромат волшебный всюду слышен!
— Но мой редактор хочет выжать из меня побольше материала для газеты.
— Понимаю. Ну так факс отеля в полном твоём распоряжении, сиди и твори на здоровье.
— Благодарю. При случае воспользуюсь.
А затем Двайт сделал пугающее объявление:
— Дон нанял доктора Холибартон на лето заправлять нашей музыкой и увеселениями.
— Какого доктора?
— Джун Холибартон, музыкального шефа школ Мускаунти.
— Да понимаю, — раздражённо сказал Квиллер, — я просто не усёк, что у неё докторская степень.
— О, ещё бы! У неё уйма степеней и уйма таланта, как и сексуальности. После окончания занятий она пробудет здесь все лето. А сейчас проводит тут только уик-энды, стараясь изучить курортную публику.
Квиллер откашлялся.
— Полагаю, я видел, как она ехала к переправе.
— Значит, ты её знаешь! Великолепно! Вы будете соседями — на случай, если ты надумаешь что-нибудь написать для нашего кабаре. Она ведь остановится в гостинице «Домино».
— Почему не в отеле? — буркнул себе в усы Квиллер.
— Она хочет иметь свою кухню и студию, мы посылаем к ней в коттедж небольшое фортепьяно. Но, по-моему, настоящая причина в том, что она обожает сигареты, а Дон запретил курение на всей территории отеля.
На этой кислой музыкальной ноте обед завершился. Квиллер пришёл в дурное расположение духа, предвкушая двухнедельное пребывание в тесном пространстве рядом с соседкой, которую совершенно не выносил. Ничто не улучшило его настроения, когда он изучил стандартизованные вывески на дальней стороне отеля: ВИДЕО, ДЕЛИКАТЕСЫ, ПРОМЫСЛЫ, ПОЧТА, ещё одни ИРИСКИ и УНИВЕРСАЛЬНЫЙ. Универсальный магазин торговал в основном рыболовными снастями, пляжными мячами и романами в мягких обложках. Он повернулся и направился домой — или в то место, которое считал домом на предстоящие две мучительные недели. Возле антикварной лавки он ещё раз взглянул на витрину. Там находилось нечто, чего он всегда хотел, — классическая пара театральных масок, Трагедии и Комедии. Сверху они были слегка позолочены, а под позолотой могли быть, подумалось ему, из керамики, металла или резного дерева. В окне виднелись и стеклянные, фарфоровые, бронзовые и медные предметы, а кроме того, со вкусом исполненная надпись на небольшом мольберте:
