кобель! – Мать подала голос из темной спальни.
Та была без окон – небольшая глухая комната в восемь квадратных метров с широкой кроватью и старым матрасом. Мать там отдыхала днем.
– Нет, мам. Ему при мне позвонили.
– Могли этот звонок и нарочно придумать, – не унималась мать.
И тогда Люся не выдержала. Вскочила с места и, повысив голос, ответила матери:
– Я ехала за ним, если что, мама! И видела, куда он свернул. И оцепленный двор видела. И коллег его, и «скорую». Об этом Денис тоже договорился?
Повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом пружин старого матраса в темной спальне. Мать либо ворочалась, либо вставала.
Вставала! Заполнила собой весь дверной проем. И, довольно улыбаясь, прошипела:
– Ты за ним следила?
– Я просто поехала за ним, – буркнула Люся в ответ и отвернулась. – Потому что у меня были сомнения.
– Ты за ним следила, – подхватил отец и неожиданно с довольным смешком похвалил: – Молодец, дочка.
Она не ожидала такой реакции. Замерла: должно было последовать продолжение.
– Таких кобелей, как твой Денис, всегда надо контролировать, – не заставил себя долго ждать отец. И довольно улыбнулся. – Моя девочка!
– С чего это он кобель? – со слабым протестом воскликнула Люся, схватила тарелку с печеньем и понесла ее в летнюю кухню.
Но слова отца ее все равно достали.
– Ты уже забыла, как он собирался с тобой развестись? После того как узнал о твоем недуге? Если бы не помощь моих друзей…
– Это было лишнее, папа, – поморщилась она, не повернувшись. – Я говорила тебе об этом тогда. Говорю и теперь. У него были основания желать со мной развода.
– Да? И какие же? – громко, как лошадь, фыркнула мать, все еще стоя в дверном проеме темной спальни.
– Обманутые надежды, – коротко пожала плечами Люся, притормаживая. – Когда мы с ним женились, он любил меня и надеялся…
– Что вместе с тобой переселится в замок, который я для вас построю. Пересядет на дорогую тачку. Будет кататься по заграницам, – с противными интонациями продолжил отец. – А вместо этого он…
– Получил бесплодную жену, которая сильно растолстела и уже не может надеяться на то, чтобы стать матерью. И машина дорогая стоит в гараже, пылится. И замок нам ты, папа, построил. Только не позволил говорить ему об этом. И переезжать не разрешил. И мы до сих пор живем в его однокомнатной квартире. Тесной, неудобной. Почему?
– Потому что я хочу его дожать, – гневно раздувая ноздри, ответил отец.
Он зашевелился в большом кресле, сделанном специально под его размеры на заказ.
– Хочу увидеть его истинное лицо. Все жду, когда же он себя проявит?
– А годы идут, папа. А тебе ни разу не пришло в голову, что, заставляя его испытывать бытовые неудобства, ты вынуждаешь страдать меня? – Она вернулась и с грохотом поставила блюдо с печеньем на прежнее место на столе.
– Тебя?! – вытаращился отец, насколько смог.
– Меня, меня, папа.
– Почему тебя? – Его огромная ладонь с толстыми пальцами легла на мощный затылок, ногти прошлись по жировым складкам. – С чего тебе страдать? Ты ездишь на отдых за границу раз в квартал. Да, он думает, что ты проходишь леченье, но ты же давно не лечишься. Ты ездишь на отдых.
– И отдыхать я хотела бы с ним! – повысила Люся голос до повизгивания. – И жить в доме, который стоит под замком. А не толкаться боками в его «однушке». Я уже видеть тот микрорайон не могу. Но следую твоему плану! Молчу. Жду. Чего жду, папа, когда окончательно превращусь в развалину?
– А ты не превратилась, считаешь? – подала голос мать и противно хихикнула. – Но не могу не согласиться, отец. Время быстротечно. Твои планы на перспективу идут в разрез с природой. Люська скоро будет такой же жирной, как ты и я. И тогда кобеля Дениса даже дворцом не заманишь.
Люся смотрела на мать с ненавистью. Та вроде бы и вступилась за нее, а унизила до невозможности, и хочется вцепиться в ее толстые щеки когтями и расцарапать в кровь.
Но она была умной, послушной дочерью. Никогда не перечила родителям. Даже когда они ее отправляли за границу на бесполезное лечение, испортившее ее внешность до неузнаваемости.
А недавно она самостоятельно прошла полное обследование. И с ужасом открыла для себя: она не больна вовсе. Просто ее генетическая предрасположенность к полноте сыграла с ней коварную шутку. Заморские доктора наперебой отговаривали ее от диет и лечебной физкультуры. Уверяли, что для нее это смертельно опасно.
– Враки, Людмила! – округлил глаза ее тайный доктор, которого она скрыла ото всех. – Вы стремительно набрали вес не из-за лечения. В ваших назначениях я не вижу вообще ничего, что могло бы способствовать. Вас просто очень долго держали, простите, буквально на откорме! Как…
– Свиноматку, – закончила за него Люся со слезами. – И что же мне теперь делать?
– Лечиться от лечения, – весело подмигнул ей молодой врач. – Если будете следовать моим советам, к концу лета увидите результат.
Он назначил ей правильное питание и особые витамины. И Люся, сегодня утром встав на весы, чуть не расплакалась от радости. Минус пять килограммов. И это всего лишь за неделю.
Конечно, при ее весе минус пять килограммов ничто. Никто и не заметил. Ни Денис, ни родители. Но она будет стараться. И к осени вернет себе былую красоту. Только бы Денис не сбежал к этому времени. Он же тот еще ходок. Люся знала.
– Хорошо. Уговорили, девочки. Не стану больше держать собственную дочь в заложниках. Переезжайте, – махнул отец толстой лапой. И снова посмотрел на нее с жалостью. – Только поможет ли тебе это, милая?
Поможет! И еще как! В доме, построенном еще к ее совершеннолетию, она сможет оборудовать себе спортивный зал. Уже сделала предзаказ на несколько тренажеров. Там у нее имеется собственный бассейн, не маленький, если что. И она там…
– Только сильно-то не надейся на то, что он снова тебя полюбит. Ты же не станешь прежней, – снова вызвала волну гнева в ее душе мать. – Молодые девки на пятки наступают, не тебе чета.
Она развернулась и с кряхтением скрылась за дверью спальни. Люся стояла с белыми губами и сжатыми кулаками посреди комнаты.
– Спокойнее, милая. Не обращай на нее внимания. Она старая и вредная. И даже не заметила, что ты похудела. Сколько сбросила, детка?
– Папа! – выдохнула она в сторону отца с нежностью. – Ты заметил?
– Конечно.
– Я прошла обследование и…
– Все знаю, детка, – приложил он палец к губам и выразительно посмотрел на закрытую дверь темной спальни. – Я все и про всех знаю. Иначе какой я отец и муж, так ведь?
