Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
структурах волновали генерала в меньшей степени. Полковник Рылеев убыл за инструкциями и пока ничего дельного не сообщил.
После обеда Кольцов со своими сотрудниками навестил безутешную вдову. Проживал подполковник в Столешниковом переулке, недалеко от нового здания Института марксизма-ленинизма. Дом с оригинальной архитектурой строился еще при царе. Безразмерная квартира на третьем этаже перешла к Полякову от отца – важного чина в системе НКВД, чудом избежавшего репрессий. Интерьеры позолотой не блистали, но мебель была заграничная, пол устилал паркет.
В квартире находилась убитая горем супруга – болезненно худая блондинка с вытянутым лицом. О смерти мужа ей сообщили три часа назад. Детей, по счастью, мама забрала еще позавчера. Женщина сидела на кухне за барной стойкой, тянула из бокала виски и бессмысленно смотрела в стену. Махнула рукой: садитесь куда-нибудь. Пьяной она не казалась, но в движениях чувствовалась заторможенность.
– Выпейте, если хотите, – пробормотала женщина. – Здесь такой бар, на пятилетку хватит.
– Спасибо, Ирина Яковлевна, мы на службе. Примите соболезнования.
– Как он умер? – блондинка повернулась.
– Самоубийство. – Смысла утаивать подробности не было. Самый близкий человек должен был знать правду. Женщина побледнела еще больше, стиснула граненый бокал с золотистым содержимым. Присутствующие тактично молчали. На подоконнике сиротливо лежал детский вертолет с механизмом-«дрыгалкой» для запуска – игрушка сыновей. Вадик Москвин разглядывал ее исподлобья: видимо, пытался сообразить, куда уходит детство.
– Какой ужас, – прошептала Ирина Яковлевна. – Когда я смогу его увидеть?
– Это не к нам, извините, медики скажут. Можете ответить на несколько вопросов, Ирина Яковлевна, или вам нужно время, чтобы прийти в себя?
– Конечно, спрашивайте, зачем я буду вас гонять лишний раз? Все же понимаю…
Судя по всему, муж не посвящал ее в свои дела. Иначе она вела бы себя по-другому. Потеря близкого человека выбила из колеи, начиналась апатия.
– Вы работаете, Ирина Яковлевна?
– Нет… – она помедлила. – Раньше работала инженером по системам автоматизированного управления… Когда родился первенец Володя, по настоянию Игоря ушла с работы, занималась домашним хозяйством, растила ребенка… Когда родился Сережа, все планы по возвращению на работу пришлось свернуть… В этом не было необходимости, Игорь нас полностью обеспечивал… Вы точно не хотите выпить?
– Мы бы с удовольствием, Ирина Яковлевна. Но не положено. – Михаил строго покосился на Вишневского – нашел время облизываться. – Вспомните, как вел себя Игорь Евгеньевич вчера и сегодня.
– Он сделал что-то незаконное? – женщина вздрогнула, стала вглядываться в лица присутствующих, словно только сейчас их заметила.
– Ни в коем случае, – успокоил Михаил. – Но мы должны выяснить, что толкнуло его на такой шаг.
Большой любви там, похоже, не осталось. Игорь Евгеньевич был далеко не образец супружеской верности, супруга это подозревала. Просто не хотела ничего знать. В любом случае, потеря кормильца – тяжелый удар. Где теперь возьмешь второго такого: надежного, представительного, работающего на ответственной должности в самом грозном ведомстве страны?
Поведение мужа стало меняться месяца два назад. Он стал задумчивым, нервным, вздрагивал от посторонних звуков. Грешила на новый адюльтер, но вроде не похоже: зарплату приносил в полном объеме, даже больше, нательное белье менял не чаще обычного. Иногда был нормальным, иногда погружался в оцепенение или мог вспыхнуть словно спичка.
Вчера утром ушел на работу абсолютно нормальный. И вернулся нормальный – правда, поздно и уставший. Сослался на внеурочную работу. Духами от него не пахло, пятен от помады не было. Ирина приготовила ужин, накормила мужа. Пока не зазвонил телефон в прихожей, все было обычно.
«Паттерсон», – догадался Кольцов.
Игорь Евгеньевич закрылся в коридоре, взял трубку. Больше, правда, молчал. Ирина Яковлевна даже не подслушивала. Окончив разговор, Поляков вернулся в гостиную – бледный как привидение. На вопрос «что случилось?» только отмахнулся. Заперся на кухне, кружками пил кофе, пару раз звякнуло богемское стекло. С женой он при этом практически не разговаривал. Вышел из кухни, шатался по квартире сомнамбулой. Супруга снова что-то сказала – он наорал на нее. Потом опять закрылся в прихожей, кому-то звонил. Говорил приглушенно, но пару раз звучало имя «Наталья Прокопьевна». Голос мужа срывался, он что-то взволнованно частил. Ирина Яковлевна обиделась и ушла спать. Пришел муж, лег рядом.
«Дура, – прошипел он. – Это по работе, а не то, что ты подумала».
Будучи безвольной и мягкотелой, Ирина Яковлевна решила помириться, но муж отвернулся. Ночью она спала чутко – слышала, как Поляков ходил туда-сюда, пахло табаком. Когда она проснулась, рассвет уже серебрил крыши домов в Столешниковом переулке. Полуодетый супруг стоял неподвижно у окна, затянутого тюлем, смотрел вниз.
«Заметил слежку за домом, – предположил Кольцов. – И потерял последнюю надежду».
Уходил на работу какой-то обмякший, понурый, надел один из лучших костюмов. Посмотрел на супругу с грустью, сделал попытку улыбнуться. А через два часа ей сообщили страшную новость…
Работали по горячим следам. Преступники нервничали, действовали не по протоколу, и это давало шанс. Раскалились телефоны, отправлялись гонцы по отделам кадров определенных учреждений и организаций.
Результат появился к вечеру, после того как перебрали тысячи персоналий. Помогло не очень распространенное отчество. Наталья Прокопьевна Гончарова – майор Советской армии, служила в центральном аппарате 12-го Главного управления Министерства обороны СССР. Солдат в атаку не водила, занимала канцелярскую должность в режимном отделе. Похоже, генерал Беликов и здесь не ошибся – 12-е управление МО было в деле.
Это был настоящий монстр – столп ядерной безопасности Советского Союза, отвечающий за ядерно-техническое обеспечение и безопасность. В секретных воинских частях, разбросанных по стране, осуществлялась сборка ядерных боеприпасов, их хранение, обслуживание. Из этих частей боеприпасы доставлялись в секретные части ракетных войск стратегического назначения, несущие боевое дежурство. Для работы управления были задействованы огромные материальные и человеческие ресурсы. Цепочка вырисовывалась очевидная: Минсредмаш – 12-е ГУ МО – военная контрразведка (читай – 3-е управление КГБ). И везде у потенциального противника были свои люди. Не удивительно, что секретная информация уходила на Запад эшелонами…
– Наталья Гончарова? – удивился Вишневский, листая личное дело. – Вы серьезно? Александр Сергеевич ничего там в гробу?..
Звучное имя фигурантки дополняла яркая внешность. С фотографии смотрела привлекательная особа тридцати семи лет – немного скуластая, с умными глазами. Коренная москвичка, выпускница физико-технического института, поступила на военную службу одиннадцать лет назад. Приличная семья. Что с ней было не так? По работе связана с шифрованием секретных данных, проходящих через структуры управления.
Замуж выскочила рано, рано и развелась. Детей нет – все силы и нервы отдавала любимой работе на благо социалистического Отечества. Член партии, морально устойчива, нетерпима к врагам Советского государства. Взысканий нет – сплошные поощрения, грамоты, награды.
Михаил недоверчиво разглядывал миловидное лицо, пытаясь отыскать в нем что-то вражеское. Потом раздраженно захлопнул папку.
– Что смотрим и глазам не верим? – он вскинулся на впечатленного Вишневского. – Связаться с телефонной станцией, выяснить, был ли вчера звонок из квартиры Полякова на квартиру Гончаровой.
Выяснили быстро. Звонок был. Примерно в то время, о котором говорила Ирина Яковлевна. Или это ничего не значило? Поляков, расстроенный новостью, поступившей от Паттерсона, мог позвонить старой любовнице – просто чтобы отвлечься. Или нет? Конечно, нет, глупо и неуместно. Наталью Прокопьевну надо брать, не ждать, пока она пойдет по стопам своих предшественников.
Рылеев не возражал. Вопрос следовало утрясти с руководством 12-го управления Минобороны, а это значит, что возникал риск утечки.
– Перебор, майор, – поморщился полковник, – у тебя шпиономания. Будь осторожен, эта штука заразная. В руководстве 12-го управления шпионов нет.
– Это они вам сами сказали? – проворчал Кольцов. – В руководстве 3-го управления КГБ шпионов тоже не было…
– Так, закрывай агитпункт, – рассердился Рылеев. – Да, я понимаю твои опасения. Попрошу генерала Светина тихо переговорить с товарищами. Брать Гончарову будешь без помпы, надеюсь, она не станет устраивать скачки с преследованием. Зайди через два часа, получишь полный расклад. Не думаю, что товарищи в лампасах вцепятся в эту особу – не та птица.
Фигурантка проживала на улице Измайловской, в недавно сданном в эксплуатацию квартале. Жилые дома тянулись в небо, состояли из нескольких секций, крылья зданий связывали замысловатые галереи и переходы.
Машину оставили у соседнего дома, шли поодиночке. Москвин остался на улице, остальные потянулись в подъезд. Ошибки прошлого старались учесть. «В самом деле, зачем совершать те же ошибки? – бурчал под нос Вишневский. – Будем совершать новые».
Лифт взмыл до десятого этажа. Осторожно спустились на нужный девятый, расположились за простенком вблизи благоухающего мусоропровода. О гибели сообщника из «тройки» Наталья Прокопьевна могла и не знать – слишком мало времени прошло. Или знала. Но никак не предполагала,
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
