нашлось никого посимпатичней этой доходяжки?
"Ты выбрала другие отношения.
Потому тебя не должно волновать с кем остался я.
Живи своей жизнью".
Нана: "Она похожа на мокрого котенка. Нескладная дурочка.
Хотя и пытается строить из себя умницу".
"Ты к ней сейчас ревнуешь меня или своего жениха?
Он ведь каждое ее слово ловит."
Нана: "Над тобой станут смеяться, а ее — жалеть.
Ведь будь она, действительно, умна, сделала бы что-нибудь со своей внешностью.
Выглядеть так… просто неприлично".
"Какое отношение это имеет к тебе?"
Нана: "Милый, мы ведь встречались.
Сплетни о тебе и твоей…
новой девушке затронут и меня.
Это будет… неприятно".
"Не станешь их распускать — не затронут.
Я серьезно. Мы расстались. У тебя есть жених.
Думай о нем, а не о том, насколько красива моя будущая жена".
— Дорогая, нам пора, — Лер Акио поднялся со своего стула и подал руку невесте.
Когда они нас оставили, я, признаться, выдохнул с облегчением. Но когда Астрид перевела на меня любопытный взгляд и невинно поинтересовалась, что это было, мне захотелось прикрыть лицо руками.
— Зачем было к нам подходить, если она испытывает такой негатив, находясь рядом со мной? И почему, кстати, она данные эмоции испытывает? Мы ведь даже не знакомы.
Я сначала подумал, что она издевается, но не было в ее речи кокетства или наигранной непосредственности. Просто интерес.
— Дело не в тебе. Ее просто задело то, что я не страдаю от разрыва с ней.
— Но это же… честно? Она ведь тоже не страдает. Даже замуж выходит, если я правильно поняла. Почему ты должен страдать?
— Нана не склонна отдавать другим то, что считает своим, даже если ей это уже не нужно. Разумной составляющей в данном поведении можно не искать. Как логики и справедливости.
— Человек — не может быть собственностью. Что значит "отдавать другим"?
— Не в прямом смысле, конечно. Это субъективное переживание. Несмотря на то, что она решила наши отношения прекратить, полного эмоционального разрыва еще не произошло. Ты же понимаешь, что такое отношения? — задал я риторический вопрос. Ну, это я думал, что риторический, пока Астра с присущей ей прямотой не ответила:
— Очень смутно. Теорию изучила, но, если честно, не уверена, что все поняла верно.
— Романтические отношения, как правило, характеризуется добровольными взаимными обязательствами, — начал я с трудом подбирая слова. — Такими, как верность, например.
— И это нормально, — Астрид нахмурилась и оттолкнула от себя недоеденный пудинг. — Пойдя на измену, ждать от бывшего партнёра верности?
— Нана считает себя достаточно красивой, чтобы ожидать подобного.
— Привлекательные люди имеют лишь права, а обязанности должны ложиться на других? Или они не подвергаются социальному осуждению за аморальные поступки по причине той самой привлекательности?
— Нана избалована. Она считает, что все мужчины вокруг должны быть у ее ног. И любить ее даже тогда, когда не любит она. То же самое касается обязательств. Это не общее правило, а индивидуальная черта.
— Ты ее любишь?
— Нет.
— А любил?
— Нет, — ответил я честно, хотя и предвидел вопрос, который последует за этим:
— Но вы встречались. На чем тогда были построены ваши отношения?
— Любовь — это очень сложное чувство. Оно не рождается в одно мгновение. Ему нужно время, чтобы вырасти и окрепнуть. Каждый из нас, в то время, только учился любить.
— Это издевательство, — сказала Астра с некоторой долей обреченности в голосе. — В книгах все было значительно проще. Не то, чтобы я была в этом экспертом. Просто по настоянию Лейлы, читала не меньше одной в месяц. Для гармоничного развития. Двадцать шесть уже набралось. Но что-то мне подсказывает, что художественная литература — плохой путеводитель по жизни. Или сами книжки попались бракованные? Но их же Лейла выбирала. А она совсем уж ерунду советовать бы не стала.
Глава 8
Астрид Эрден Стат
И что люди находят в свиданиях? Я невероятно уставала от этого "милого" времяпровождения. И не только физически. Эмоционально общение с Каи меня невероятно изматывало.
Раньше я за неделю столько времени не проводила с людьми, сколько у меня выходит за день. И уже одного этого хватало, чтобы падать без сил.
Да и со стрессоустойчивостью, как верно заметил Рой, у меня проблемы. И вот странность. На работе это тоже отражалось, но со знаком "плюс". Заставляло собраться и действовать. Экстренные ситуации, которые, многих ввергали в ступор, меня отчего-то заставляли думать в разы быстрее. Да и стрессы не работе были простыми в основании своем и привычными, что ли.
Я знала, что стоит на кону, что будет, если я ошибусь и не успею эту ошибку исправить. Об обратной стороной своей профессии я знала не понаслышке. Говорят, у каждого врача есть свое маленькое кладбище из тех, кого ты не смог спасти. И оно будет лишь расти. Потому, что вылечить всех статистически невозможно. Я с этим, наверное, даже смирилась.
Но "обычная" жизнь меня доводила до отчаяния своей нелогичностью. Здесь есть неписанные правила, неисполнение которых строго карается, но которые далеко не все обязаны исполнять. Условиями этой головоломки было все: пол, возраст, социальное положение и даже внешность. Приходилось гадать, достаточно ли я красива или пока с моей внешностью я не могу рассчитывать на верность?
Или дилемма с возвратом. Биологически я считаюсь ребенком. И дело не только в возрасте. Физические показатели у меня, как у подростка. Но для получения медицинской лицензии, мне нужно было пройти процедуру эмансипации. Юридически я считаюсь взрослой. И это противоречие пока мне жизнь лишь осложняет. Я сама не понимаю к какой категории себя следует отнести.
Лейла — единственная женщина, к которой я могла бы обратиться за советом, рекомендовала просто жить, ни в чем себе не отказывать и меньше думать о всяких глупостях.
— Ты многим заплатила за собственное выздоровление. — сказала миссис Форджер на прощание,
