У меня есть свидетельство об окончании музыкальной школы по классу фортепиано?! Ха… Ха-ха-ха. Фортепиано – это что-то вроде пианино, кажется? Или это одно и то же?
Окончила школу с золотой медалью. Хотя бы что-то в точку. Хорошо, про полицейский колледж и работу в полиции ни слова…
Чего? Окончила курсы молодого кондитера?! Судя по моим вчерашним оладушкам, крайне неудачно окончила.
После курсов работала… касте… касте… Что блин? Кастелянша… Это еще что такое? Намек на «ломание костей»?
Вот ведь Васнецов. Убью, гада… Составил на меня… досье! Хорошо, что Никитин хотя бы на этот фейк наткнулся. Я, считай, вне всяких подозрений. Ну, почти…
-Что-то не так?
-Все так… - как дура, улыбаюсь.
Матвей торопился на работу, так что больше мои возражения по поводу «я сама» не принимались. Да ладно тебе, Савельева! Когда ты еще прокатишься на автомобиле люкс класса. И не надо делать вид, будто ты недовольна…
Сиденья настолько мягкие, комфортные, перетянуты таким приятным материалом, что невольно мечтаешь об одеяле из такой же ткани… Невольно зеваешь, вспоминая о ночи на неудобном диванчике. Случайно прикрываешь глаза, всего на секундочку, и проваливаешься в сладкий сон.
На этот раз без кошмаров… Я на сеансе массажа, массажист проминает каждую мышцу на моем теле. А я испытываю самое настоящее блаженство.
-Елена… Елена… - аккуратное прикосновение к плечу… - Мы уже приехали… - слышу я сквозь сон. Куда приехали? Ах да… Точно…
-Спасибо! – благодарю своего работодателя и оглядываюсь по сторонам. Вот ведь… Васнецов… Гнида. Ну ничего, жди меня в гости, с подарочком, - Дихлофосом.
Что поделать… Приходится выйти из машины Матвея. До моей съемной однушки минут 20 на такси. Достаю телефон, чтобы заказать, но не успеваю… Меня заметили! Вернее, заметила моя сестренка.
-Ленка! – уже совсем взрослая внешне, высокая, но еще такой ребенок… Возможно, некоторые девочки в ее возрасте уже мечтают о первом поцелуе, о принце на белом коне и прочей романтической ерунде. А Кристинка с большей радостью проведет время на свежем воздухе, лепя снеговика, валяясь в снегу в попытках сделать снежного ангела, играя с собакой в снежки.
И даже сегодня, в такую рань! она уже на ногах… Другие дети во время каникул отсыпаются, а моя сестра радуется каждой свободной минуте, наполняя их кучей важных событий, чтобы было, что вспомнить после.
Мелкая меня крепко обнимает… Так, как только она умеет. Моя сестренка любит меня просто так. Я боялась, что с возрастом эта детская непосредственность исчезнет, но этого не случилось. Кристинка всегда рада меня видеть, всегда лезет с поцелуйчиками, болтает часами о всякой ерунде. Мама говорит, что в последнее время она закрылась в себе, стала вредной и неуправляемой. Но я этого не вижу, со мной она такая же, какой была и 5 лет назад.
-Ленок, а давай сыграем вместе? Крот уже старый, мне жалко в него бросаться снежками, да и сдачи он дать не может. Разве что в снег меня толкает. – Крот – это наша собака породы Лабрадор. Он почти год был просто Пёс, но однажды зимой, когда выпало много снега, он делал такие тоннели, что кличка появилась сама собой, и мы назвали его Кротом.
-Малыш, сейчас у меня нет времени. В другой раз обязательно… Я ужасно тороплюсь.
-Как? – Кристинка нахмурила брови. – И что, ты даже не зайдешь? Мама с папой будут рады тебя видеть. Со своей работой ты, кажется, забыла, где твой истинный дом. Лен, мы тебя почти месяц не видели. Только звонишь иногда…
-Сегодня, правда, никак…
-Ну хоть на пол часика! Мама твою любимую кулебяку с капустой приготовила. Как чувствовала, что ты приедешь…
-Ну если кулебяку… - нет, я согласилась не только из-за кулебяки. К родителям, я, правда, давно не заезжала… Постоянно нет времени… Ну или… Я делаю вид, что этого времени нет. Ведь у меня есть выходные, в которые я предпочитаю отсыпаться.
А сейчас… Раз уж я здесь, то зайду. Ничего, потерплю, как-нибудь выдержу мамины расспросы об ухажерах (коих у меня 0), папины попытки устроить меня в фирму к своему приятелю (секретаршей!)… Ладно. Я сильная, я справлюсь.
-Лена? – почти что с порога слышу удивленный голос отца.
-Здравствуй, пап!
***
От третьего лица
Дмитрий Сергеевич не ожидал сегодня увидеть свою дочь. Ленка вообще не часто радовала родителей своим визитом. А он скучал, ждал с ней встречи… Но больше всего боялся за нее…
Мужчина, сделав достаточно большое усилие, постарался встать со своего инвалидного кресла. После ранения, полученного несколько лет назад, врачи обещали, что он сможет полностью восстановиться, что всего пару месяцев, и Митя сможет опять, как огурчик, встать в ряды офицеров полиции…
Но чуда не произошло… Любое резкое движение до сих пор сопровождается нестерпимой болью. А он ненавидит себя за то, что слишком рано стал обузой для своей семьи. Стоило ли оно того? Однозначно, нет… Никакой благодарности ни от бывших сослуживцев, ни тем более от государства. Мизерная пенсия, которой еле-еле хватает на лекарства и продукты – это вся «благодарность»…
Ленка тогда училась на третьем курсе… Он так гордился ею, когда она поступила в полицейский колледж, пошла по его стопам, стала единственной девушкой на своем курсе…
Но после своего ранения Дмитрий стал испытывать практически панический страх. Даже мысль о том, что его девочку когда-то может ждать та же участь, что и его, повергала его в ужас и шок. Уже тогда он намекал, чтобы Лена ушла из колледжа, чтобы выбрала другую специальность.
Со временем намеки превращались в требования, иногда – в угрозы, но чаще всего они становились причиной серьезных ссор…
Было глупо надеяться, что Ленка с таким же упрямым характером, как и у него самого, согласится. Но он надеялся…
А потом некоторое время радовался, что дочь не может устроиться на работу после колледжа. Нет, на бумажную работу ее принимали с распростертыми объятиями. Только Лена, действительно, мечтала пойти по стопам отца, стать оперативником. Отцовское сердце болело, когда Ленка, жившая на тот момент дома, так как пришлось съехать из общежития, казалось, потеряла смысл жизни. Она не улыбалась, в ее глазах засела вечная грусть. Он понимал, что ей плохо… И он понимал причину… Потому что так же, как и она, страдал от чувства собственной нереализованности.
На эмоциях он позвонил старому приятелю и попросил устроить дочь. Только так, чтобы Ленка не догадалась, что ей помог отец…
А потом… Потом наступило самое страшное… Он миллион раз корил себя за то, что поддался эмоциям… Что сам устроил дочь на опасную работу… Потому он стал еще более настойчивым, требуя у Лены уйти из этой профессии… Под каким предлогом? Под самым глупым и неправильным, который можно было только придумать. Работа в полиции – не для женщин. Хотя сам он так не считал… Потому что у любого человека может быть самое неожиданное призвание.
