империи, убивать драконов, только бы ещё раз увидеть у себя в комнате Ирис.
А вечером был пир. Пировали солдаты и дворня, на улице, за дубовыми столами с криком поднимая глиняные кружки за здоровье барона и его дочери. Пировали и в замке, у огромного камина, поднимая серебряные кубки с теми же здравницами. Пахло смолой факелов, жареным мясом, деревом, а ещё странным дразнящим ароматом, от сидевшей рядом с Олегом Ирис. Девушка сменила дорожную одежду, на элегантное чёрное с серебром платье до пят, волосы ставшие мягкими после купанья поддерживала узкая диадема с кроваво — красными камнями, колье с такими же камнями подчёркивало красоту стройной шеи. Она заразительно смеялась шуткам, и почти ничего не ела. Олег смущённо ковырялся в тарелке, чувствуя, что присутствующие относятся к нему, как к какому-то диковинному зверьку, невесть откуда появившемуся в этих краях. Сидя возле своей мечты, вдыхая аромат её духов, Олег исподтишка разглядывал гостей барона. Рыцарей было трое. На них были разноцветные дублеты со странными гербами и непонятными девизами, шерстяные бриджи, высокие сапоги, двое были в беретах, а один простоволос. Рыцари делились последними новостями с Лайаном, подшучивали над Ирис, и вообще чувствовали себя свободно и раскованно. Олег очень хотел поменяться с ними местами. Хотел так же изящно и непринуждённо рвать зубами мясо, шутить, выкрикивать тосты. Но он мог только сидеть, придавая лицу независимое выражения, да бросать кости собаке, которая сидела возле его стула и колотила об пол лохматым хвостом.
— Лишний я здесь. — с грустью подумал Олег.
Вместе с рыцарями в замок приехали музыканты и сейчас ярко одетая троица, стояла у стены наигрывая тревожащую душу, хрипловатую, древнюю мелодию. Звуки странной флейты плыли, извиваясь по залу, и тосковали, тосковали.
Скормив собаке, очередную кость Олег, осторожно посмотрел на Ирис. Девушка улыбалась, глядя на одного рыцаря с длинными чуть вьющимися волосами сидящего напротив. Олег вспыхнул, отвёл глаза и тут же натолкнулся на насмешливый взгляд барона.
— Клянусь милостью Сущего Ирис, ты свалила ещё одну жертву — пророкотал барон. — Он втрескался в тебя дочка всего за пару часов.
Все с интересом посмотрели на Олега. Чувствуя себя невыносимо глупо, тот встал, потом снова сел и не зная куда девать глаза откашлялся.
— Правда? — раздался рядом голосок Ирис.
— Барон — краснея прошептал Олег — Я был рад присутствовать на этом празднике, но я бы хотел уйти.
— Сиди! — махнул рукой барон. — Никогда не убегай, пока тебя не прогнали.
— Ваш скромный гость, так и не представлен нам. — Пожилой рыцарь, судя по гордому лицу, занимающий в далёкой столице высокое положение, улыбаясь смотрел на Олега водянистыми глазами. — Откуда вы молодой человек?
— Я…
— Прости Хорд, это длинная история — барон поднялся и отсалютовал кубком всем сидящим. — Но ты пожалуй прав! Я хочу выпить за моего гостя Олага. Простите, что не представил вам его раньше. Олаг сказитель историй.
Гости зашумели и стали посматривать на Олега с интересом.
— Это не те истории, которые откормленные поэты выдумывают на потеху толпе. Это истории проклятой империи — барон ещё выше поднял кубок — Истории Императора Аббадона. Я думаю, он расскажет нам хотя бы одну сегодня. Эй, кто ни будь, несите ещё вина!
Гости зашумели громче и стали поднимать бокалы.
— Это правда? — спросила Ирис, поворачиваясь к Олегу.
— Если мои видения не врут.
— Я хочу послушать об этом.
— В мире много воинов и магов, но мало хороших рассказчиков. — поддержал девушку молодой рыцарь в синем с чёрным дублете. — Если Сущий дал тебе дар слова, не таи его Олаг!
— Говорят одно имя проклятой империи, может принести несчастье — приподнял бровь третий рыцарь.
— Эх, Драгган! Разве мало было несчастий — барон сел обратно в кресло. — Была кровь, были победы и поражения, но то что рассказывает Олаг! Это смерть! Это то, что не должно повторится никогда. Земля умирала, когда появился император, и она бы умерла, если бы по воле Сущего, на эту землю не пришли наши предки. А проклятия? Ирис, девочка моя, ты боишься проклятий.
— Нет! — прозвенел под закопчёнными сводами, звонкий голосок — Я знаю свою судьбу! Со мной никогда, ничего не случится, и я стану королевой. Рассказывай Олаг! Или ты боишься?
Барон махнул музыкантам рукой, те замолчали, опустив инструменты. В зале стало тихо, осталось только гудение пламени в камине, да хруст кости, которую грыз пёс под столом.
Олег отодвинул в сторону кубок, по обыкновению прикрыл глаза и с удивлением услышал собственный голос.
— Нет в мире проклятия сильнее, чем чья-то ненависть…
… Взметнулись к окрашенным кровью облакам, пурпурные башни Хендера. Разорвал небо зигзаг молнии, но вопли умирающих перекрыли грохот грома. Император шёл по переходам дворца, и ночь в ужасе бежала от него. Какая то полуночная тварь случайно попалась на глаза раздражённому императору и не останавливаясь великий маг размазал её по стене. Гулкие шаги эхом отдавались в пустых коридорах. Император шёл в тронный зал. Огромное пустое помещение, посреди которых высилась гора черепов. Золотые ступени выложенные на одном из склонов этой белоснежной горы вели к массивному золотому трону исписанному заклинаниями. Чёрные магические руны мерцали и синеватое пламя, сполохами пробегало по ним. Император поднялся по ступеням и сел на трон. Как только он опустил на жёсткое, холодное сиденье своё тело, от трона побежало золотое сияние, осветив пустой зал, плиты пола испещрённые магическими символами, стены покрытые золотыми листами, на которых была написана книга императора. Опустив голову, император молчал, потом его пальца сжали золотые подлокотники, тонкие губы шевельнулись в одном слове.
— Исгар!
Тьма колыхнулось, как потревоженное покрывало, и перед троном возник человек. Стройный, чрезвычайно бледный, он был закутанный в такую же как у императора чёрную с золотом мантию.
— Да мой Господин, — поклонился вызванный.
— Я знаю, что ещё одна армия легла в сражении. Что случилось Исгар?
— Я не могу ответить мой господин. — Голос Исгара был тих. — Если хочешь, можешь убить меня.
— Разве ты забыл? Я уже много раз убивал тебя, — тихий смех императора прошелестел по комнате. — Ты неисправим, раб.
— Империя умирает мой господин. Варвары в двух переходах от Хендера. Мы не успеем собрать новую армию. А если бы даже успели, — Исгар пожал плечами, — Она снова будет разбита.
— Неужели их шаманы сильнее, чем мои маги?
— Говорят с ними Бог, император.
— Что ты несёшь? — Эхо от вопля, озарило темноту багровым отблеском. — Бога нет! Я давно убил его! Я великий император Аббадона! Есть только я, меня можно увидеть, можно почувствовать мою ненависть, можно
