помогая ассистентке профессора залезть на подводу. Городские?
Рассадив профессора и женщин по повозкам, охотник предложил остальным снять рюкзаки, а самим следовать пешком. Солнце неумолимо смещалось к западу, и Данила решил первую ночёвку устроить в рыбацкой артели. Это, конечно, крюк от намеченного маршрута, но лучше сначала посмотреть на что способны эти горе паломники, расположившись в относительно обжитом районе.
В посёлок заходить не стали. Охотник распрощался с добровольными помощниками и увёл группу подальше за околицу. Остановиться решил в небольшой ложбинке, ведущей к поросшему камышом и рогозом берегу пруда. Раскатал, свёрнутое в трубку резиновое ведро, сделанное из обрезка автомобильной камеры, и послал Бориса с Антоном за водой, объяснив, как и что делать.
— Может, поднимемся на пригорок? — осторожно предложил профессор, — Я там видел приличное место для пикника. Старое кострище, брёвна вокруг и столик.
— Вы, Дмитрий Николаевич, безусловно, умный и уважаемый человек в Москве. Пикник. Эвон, какое мудрёное слово знаете. Я, если бы книжки на кордоне не читал от скуки, то и не понял бы, о чём речь. Только город далеко, а мы не пацаны, сбежавшие от родительского контроля, чтобы набухаться с девками, да потрахаться. Нам незачем привлекать к себе внимание. Ночи летом короткие, но тёмные, а костер на несколько вёрст в округе виден будет.
— Вы, молодой человек, безусловно, правы и опыт выживания в экстремальной среде у вас огромный, но поймите и меня, старика. Не о своём комфорте пекусь. У девочек может быть последняя возможность нормально расслабиться перед походом. Словно на вечеринке, в разрешённой для отдыха парковой зоне.
— Я вам сочувствую, но нет, — невозмутимо отказал Данила, раскочегаривая примус — Перед смертью не надышишься. Отвыкать нужно не постепенно, а обрубать разом. Вы же врач, насколько я разумею. Значит должны понимать, что при гангрене конечность отсекают сразу и с запасом, а не растягивают удовольствие, отрезая дольками.
Профессор вздохнул и, оставив попытки уговорить проводника, переключился на ассистентку и лаборанток. Только и там, судя по недовольному шёпоту, его наставления не возымели успеха.
Через полчаса нехитрую закуску из бутербродов с салом и вяленым мясом, зелени и овощей, разложили на скатерть из тканого полимера. От кастрюльки с чаем исходил аромат мяты с душицей и чабрецом.
Охотник недовольно хмыкнул, не одобряя подобную сервировку, но промолчал. Себе отрезал шмат сала с краюхой хлеба и, оставив в центре импровизированного стола небольшой светильник с электродинамическим приводом, сел в сторонке, отвернувшись от огня.
Уже совсем стемнело, когда от пригорка донеслись шаги, чертыхание и негромкое посвистывание.
— Мы тут, — чуть повысив голос, отозвался Данила.
— А мы уж подумали, что слиняли, — обрадованно сообщил старший из Пахомычей.
С бугра мазнул луч фонаря, и братья спустились в ложбинку.
— Мы вам жареных карасей принесли, — похвалился Митяй, — Сладкие, аки балык севрюжий. Обидно будет, ежели вы из нашей рыбацкой артели без угощения уйдёте.
— А я свистел всю дорогу, — сообщил Мишаня, — Чтобы ты, Выживальщик, не пальнул в нас из своего винтореза.
— Это правильно, мужики, — одобрил Данила, — И спасибо за угощение.
Около четырёх, когда утренняя заря уже разбавила тьму молочной взвесью, охотник вздрогнул и, выскользнув из накидки, снял с предохранителя «Сайгу». К ароматам луга и слегка затхлому запаху пруда, примешивался лёгкий душок гари. Только так тянет не от костра или лесного пожарища. Так пахнет, когда горит обжитое человеком помещение.
Данила нашёл спальник Крайнова и мягко ткнул в грудь прикладом. Тот охнул от боли и мгновенно открыл глаза.
— А по-человечески разбудить нельзя было? — недовольно пробурчал безопасник, выбираясь из мешка.
— Поднимай остальных. Уходим, — только и сказал проводник, в пару прыжков взлетая на пригорок.
Буквально одновременно с этим со стороны Карповки донеслись выстрелы, и раздался набат. Кто-то остервенело молотил по подвешенному рельсу кувалдой. Людские крики сливались в единый гул и отдельных слов, как и причину тревоги, разобрать было невозможно.
Данила буквально скатился в ложбинку, когда последний спальник уже пристегнули ремешками под клапан рюкзака.
— За мной! Бегом! — скомандовал он, и рванул к лесной опушке, смутно видневшейся в утренней дымке.
— Стойте! — неожиданно звонко вскрикнула Жанна, — Деревня в другой стороне!
В окружающей тишине окрик неприятно резанул по ушам, оставляя в мозгу яркий росчерк, подобный вспышке молнии.
Данила раздражённо сплюнул и, схватив девушку за запястье, потащил за собой.
— У них что-то случилось! — переходя на визг, заголосила Жанна, отчаянно пытаясь вырваться, — Они были добры к нам, а мы их бросим в беде и убежим?!
Проводник остановился, стянул с шеи платок и грубо запихал в рот истеричке. Затем, подсев под живот, взвалил на плечо и продолжил бежать к спасительной чаще. Он почти достиг редкого кустарника, когда сзади прогремел взрыв и в небо взметнулся столб огня и дыма.
Миновав подлесок, Данила остановился. Сгрузил ношу на руки следовавшего по пятам Егора и, вернувшись к краю опушки, принялся в бинокль наблюдать за происходящим в Карповке.
— Ни черта не видно, — посетовал он, вернувшись к группе, — Остановимся здесь. Места вокруг открытые. Просматриваются хорошо, так что установим наблюдение, и ни одна сволочь к нам незаметно не подберётся. Через два часа рассветёт окончательно, и тогда решу, что делать.
— У тебя же рация есть, — не оценил тактики Крайнов, — Свяжись с деревней. У вас все передатчики на двух частотах работают.
— Меня проводить вас наняли, а не подсвечивать маршрут передвижения. О радиоперехвате что-нибудь слышал?
Безопасник отстал, расчехлил свои окуляры и ушёл следить за подходами к лагерю.
— Как она? — спросил профессора, кудахтающего над Жанной.
Девушку уже освободили от кляпа, напоили водой. Анна Витольдовна сделала укол, скорее всего, успокоительного.
— Так же нельзя, молодой человек! — возмутился Яковлев, поправляя очки, — Тащить беременную на плече, как мешок с картошкой, это крайне опасно и чревато последствиями! Вы могли нанести непоправимые травмы плоду! Невежда вы, простите за мой французский!
— Хватит выкать, профессор. Мы не на научном симпозиуме. Специфика передвижения по дикой территории подразумевает краткость и информативность обращений. Знаете, когда встретимся с бандитами или мутантами, кричать, расшаркиваясь, «уважаемый Николай Степанович», времени у меня не будет. Поэтому определимся сразу. Для особо непонятливых, объясняю на примере: У вашего главного армейский позывной «Край». Исходя из этого, предлагаю каждому определиться с кличкой. С тобой профессор просто, буду звать «Проф». Меня Даня. Есть возращения?
— Меня можете звать Аня? — предложила Гаевская, — Это будет даже приятно.
Данила отрицательно помотал головой.
— Для лучшего эффекта слово должно начинаться с согласной. Выкрикнуть проще. Может должность или пристрастие? Хотя ассистентка или акушерка тоже не подходят.
— Какая акушерка? Я, вообще-то, врач-репродуктолог, доктор наук, — возмутилась женщина.
