криминал. И им самим нужно на это разрешение судьи.
– Хорошо. В лабораторию не возвращайся. Узнай про них всё, что можешь узнать. Слышишь, Эшли? Всё! Прошу, сосредоточься. Чувствую, что на этот раз всё более чем серьёзно. Я прикрою тут.
– Необходимо проинструктировать Джессику.
– Я уже занимаюсь этим. С Джессикой я оплошал. Не думал, что угроза может существовать.
– Вы всё же думаете, они придут? Для этого же нужны веские причины.
– Да, Эшли, нужны. Как раз такая появилась пару часов назад… Давай, Брайдтон. До связи. Не утони в вискаре.
– Не в первый раз, директор.
Миллиган положил трубку. Набрал другой номер.
– Алло, Джессика?
– Мистер Миллиган? – сонно удивлённым голосом произнесла Джессика. – Что-то случилось?
– Случилось, Джесс, – директор выждал паузу. – Мы уволили сотрудника. Поняла меня? – Миллиган знал, что нужно время, чтобы до сонной девушки дошёл смысл этих слов. – Джесс, ты поняла меня? – повторил он.
– Да, – ответила Джессика. Голос дрогнул.
– Джесс, прошу тебя, не время для душевных терзаний.
– Да, извините. Я в норме.
Судя по голосу, Джессике всё же удалось совладать с собой.
– Ты получила материалы?
– Да, давно.
– Изучила?
– Вполне. Знаю всё наизусть. Но Райли, если они из ФБР… Неужели они не могут проверить?
– Они обязательно проверят, милая, от и до. Всё, что ты им скажешь (до последнего слова!) они проверят.
– Но… Райли… Тут нет ни слова правды. Мне очень страшно.
– Джессика, дорогая. В этой истории не было правды, когда я её сочинил. А когда мой человек позаботился об этом, история стала правдой.
– Я поняла. Когда они придут?
– Думаю, прямо сегодня. Будут действовать пряником, на кнут у них пока нет полномочий. Всё зависит от нас двоих. Ты поняла? Только от нас двоих. Не забывай: на тебя точно будет психологическая атака по поводу Аманды, так как ты у них на карандаше. Ты что там всхлипываешь?
– Простите… Она правда была очень добра ко мне, господин директор.
Миллиган молчал, потом тихо ответил:
– Ко мне тоже, Джесс, – и положил трубку.
* * *
Машина неслась по шоссе. Дождь хоть и закончился, тем не менее было чертовски скользко. Ни водителя, ни пассажира это нисколько не волновало. Они торопились. Джон с тревогой взглянул на босса, как только они тронулись.
– Сэр? Что произошло? – осторожно спросил он.
– Аманда мертва, – глядя в окно, ответил Дэйри.
– Что?! Но, чёрт возьми, как?! Что случилось?! – Джон засыпал начальника вопросами.
– Автокатастрофа, – не отрывая взгляд от окна, ответил начальник. – Вернее, скорее всего, это просто выглядит как автокатастрофа. Поэтому я думаю, Джон, думаю. Надеюсь, теперь ваш скептицизм по поводу этого дела исчезнет… Вот вам несчастный случай. Однако есть одна существенная деталь.
– Какая же?
– Мотив… Да… мотив. Во всех остальных трагедиях не было мотива, так? – Митчелл словно бы говорил сам с собой. – Были просто несчастные случаи. Были результаты, но не было причин. Теперь же причина есть.
– В остальных случаях? – непонимающе спросил Джон. – В каких случаях?
– Я вам не говорил. Вам ещё предстоит об этом узнать. А насчёт Аманды… Это мы, Джон. Мы – причина. Женщина умерла из-за нас.
– Но… если вы думаете, что это подстроено? Возможно, ребята отыщут что-нибудь? Что-то же должно быть?
Митчелл горько улыбнулся.
– Я изо всех сил на это надеюсь, – ответил он. – Но боюсь, что надежды мои тщетны. Я более чем уверен, что мы не только не сможем найти улик. Мы даже не докажем, что это убийство. По моему мнению, у нас остался только один выход…
* * *
На следующее утро все сотрудники лаборатории были шокированы новостями о несчастном случае с заместителем директора Амандой Уорэн. О работе не могло быть и речи. С самого утра директор Миллиган официально объявил день траура. Персонал слонялся по зданию лаборатории, тщетно пытаясь найти дело, которое хоть как-то отвлекало бы от мыслей о случившемся. В зале конференций была поставлена урна пожертвований, куда каждый мог внести свой вклад для семьи Аманды. Во время установки урны директор лаборатории произнёс целую речь:
– Мы скорбим. Мы все знали Аманду как доброго, отзывчивого человека. Мы все помним её неоценимую поддержку и помощь в любых вопросах, касались ли они нашей работы или же просто человеческих чувств. Она всегда знала, как поддержать каждого из нас и помочь. И, несомненно, являлась для нас образцом человека науки, который постоянно стремился к чему-то новому. Она работала не покладая рук на благо коллектива и научного общества в целом. Мы не забудем её. Она навсегда останется в наших сердцах.
Казалось, что даже стрелки часов замерли, решив не выполнять своих главных функций. Но затем всё резко изменилось. Ровно в двенадцать часов по полудни. В здание лаборатории зашли три человека. Проходя через турникет, самый старший из них показал, что-то охраннику, на что тот поднял трубку и нажал единственную кнопку, которую до этого ни разу за время своей работы не нажимал.
– Простите, директор Миллиган? У меня на проходной трое джентльменов, сэр. Утверждают, что они из ФБР, и просят немедленно проводить их к вам… Хорошо, сэр, – охранник повесил трубку и обратился к посетителям:
– Джентльмены, будьте любезны подождать пару минут. Скоро вас проводят к директору лаборатории.
– Конечно же, мы подождём, – с деланной улыбкой ответил Митчелл Дэйри, расстёгивая пальто и с нескрываемым любопытством озираясь по сторонам.
Флетчер и Блэквуд стояли тут же, озираясь с точно таким же любопытством, как и их начальник.
– Мы займёмся опросом? – спросил Блэквуд у Дэйри.
Тот ответил на вопрос лишь гримасой.
Джон, оглядывающий стенд о вреде наркотиков, услышав вопрос напарника, невольно улыбнулся. Ему всегда нравилось, с какой интонацией их начальник произносит слово «опрос»: всячески подчеркивая его выражением лица, звучанием голоса, а иногда даже жестом руки. А ещё Джон знал, как Митчелл Дэйри ненавидит это слово. Он говорил его вместо слова «допрос», когда знал, что у него нет ни единого факта. Что сейчас он пришёл сюда чуть ли не как консультант. Он не на месте задержания, у него нет улик, нет доказательств. Он не имеет права допрашивать людей со всем официозом и пафосом, которые дают привилегии ФБР. Он пришёл опрашивать людей как журналист, старающийся найти какую-либо полезную для него информацию.
– Нет, не опросом, Стив, – услышал Джон ответ начальника. – В этот раз мы даже опросом не будем заниматься. Мы просто пришли поговорить.
– Под каким же предлогом? – поинтересовался Блэквуд.
– Скажем, что расследование автокатастрофы определённым образом соприкоснулось с другим делом, находящимся под нашей юрисдикцией. Будьте внимательнее, парни, – добавил он. – Не упускайте ничего из виду.
