перцы, сыр и давил спелые авокадо для соуса гуакамоле. Вышло два полных подноса, и мы с Перри более или менее удачно их украсили.
Хелен, улучив минуту, спросила, как моя амурная жизнь:
– Что, Маркус, по-прежнему ходишь холостяком?
– Подружку себе завел, – сообщил Перри.
– Да ну? – удивилась Хелен, напустив на себя обиженный вид: почему это я ей не сказал. – Давай рассказывай, Маркус.
– Совсем недавно, не заводись.
– Стало быть, кастинг принес плоды? – поддела меня Хелен. – А дух твоей матери выбор одобрил?
– Сержант! – возопил я. – С ума сойти, вы что, все ей рассказали?
– Она моя жена, я от нее ничего скрываю! И вообще, это же круто – вам является мать и высказывает свое мнение.
– Ее зовут Реган, – сказал я Хелен.
– Твою мать?
– Нет, девушку! Она пилот гражданской авиации. Живет под Монреалем.
– И давно вы вместе?
– Да уже три месяца! – опять наябедничал Перри.
– Три месяца? Дело серьезное, – заметила Хелен.
– Не знаю пока, – сказал я. – У нас не было случая подольше побыть вместе.
– Дело очень серьезное, – влез Перри. – Он ее везет в отпуск на Багамы!
– Ради всего святого, сержант, не делайте из мухи слона!
– Бедная девочка, – продолжал подтрунивать Перри, – если бы она знала, что ее ждет.
Мы расхохотались.
Малия и Лиза одна за другой вернулись домой. Обе, увидев меня на кухне, кинулись мне на шею в восторге и изумлении. С тех пор, как я видел их последний раз, они подросли. Лизе исполнялось одиннадцать, она заканчивала начальную школу. Малии было девятнадцать, в прошлом году она окончила лицей и поступила на подготовительное отделение университета. Отношения у нас сложились приятельские: они любовно называли меня «дядя Маркус», что меня очень трогало.
К шести часам на праздник подтянулись бабушки, дядья, тетки и кузены. Тот вечер оставил у меня яркие воспоминания – оживленные разговоры, взрывы смеха. Лиза, задувающая свечи. Наше с Перри состязание – кто состряпал пирог лучше? Хелен за роялем, красивая как никогда, поющая джазовые вариации на расхожие музыкальные темы.
Я ушел в двенадцатом часу ночи. Мог ли я вообразить, что в следующий раз, когда попаду в этот дом, все здесь будут убиты горем?
Сержант Гэхаловуд вышел на улицу меня проводить:
– Уверены, писатель, что не хотите остаться у нас ночевать?
– Нет, сержант, спасибо, надо ехать в Нью-Йорк.
– Приедете середь ночи, – заметил он.
– Я темноты не боюсь.
Мы по-братски обнялись.
– Хотел бы я быть как вы, сержант.
– Там хорошо, где нас нет, писатель.
– Знаю… но завидую вашей с Хелен семье. Вам, похоже, так хорошо вместе.
– Семья – это тяжкий труд, писатель. У вас все впереди. Порхайте лучше с цветка на цветок, так тоже неплохо.
Он смотрел на меня в упор, словно хотел подчеркнуть, что говорит серьезно.
– Что у вас за трагедия, сержант? – спросил я. – Сегодня днем, на пляже, вы упомянули какую-то драму, которая случилась ровно одиннадцать лет назад, в Лизин день рождения.
Он ответил вопросом на вопрос:
– А у вас что за трагедия, писатель?
– То, что случилось с моими кузенами, Вуди и Гиллелем.
– Вы мне ничего не говорили.
– Вот, сказал. Теперь, сержант, ваш черед отвечать: что случилось 6 апреля 1999 года?
– Знаете, писатель, настоящие раны любят тайну. Про них надо молчать: они рубцуются, только когда держишь их при себе.
– Не уверен.
Повисла долгая пауза. Потом Гэхаловуд произнес нечто загадочное:
– Лес Уайт-Маунтин – вам это о чем-то говорит, писатель?
– Нет, а что?
– Это и есть моя драма. Ладно, не будем портить старыми воспоминаниями такой прекрасный вечер. Будьте осторожны на дороге и пришлите мне из Нью-Йорка эсэмэску, что добрались.
– Хорошо, мамочка.
Он улыбнулся и ушел в дом. Сев в машину, я тут же полез с телефона в интернет. Набрал в поисковике “Лес Уайт-Маунтин” и дату – 6 апреля 1999 года. Но ничего не нашел. На что намекал сержант Гэхаловуд?
Мои разыскания прервало сообщение от Реган. Днем я послал ей по имейлу билет на самолет и ссылку на сайт “Харбор Айленд”. Она писала, что я сумасшедший. Я немедленно ей позвонил.
– Мы едем на Багамы? – закричала она восторженно и недоверчиво.
Я все устроил так, чтобы мы могли отправиться вместе из Монреаля: заеду на несколько дней на съемки, а потом мы улетим в наш маленький рай.
– Числа тебя устраивают? – спросил я. – Я пока могу поменять бронь и сдвинуть даты, если что.
– Числа идеальные. Все идеально. Ты идеальный чувак, Маркус Гольдман. Мне страшно повезло, что я тебя встретила.
Я улыбнулся. Я был счастлив.
– Отъезд через десять дней, – сказал я. – Для меня еще не скоро.
– Для меня тоже, Маркус. Мне тебя не хватает.
– И мне тебя не хватает. Ложишься спать?
– Да, уже в постели. Ты доехал до Нью-Йорка?
– Нет, остановился в Нью-Гэмпшире. Поужинал у близких друзей. Я тебе, по-моему, про них говорил.
– У Гэхаловудов?
– У них самых. Очень хочется тебя с ними познакомить.
– Я с удовольствием.
– Спи давай, – сказал я. – Завтра поговорим.
Мы нажали на отбой.
Реган была не в постели. Реган лгала. Ее не было дома, она бродила по соседней пустынной улице, якобы выгуливая собаку. Закончив разговор, она выключила телефон, вернее, телефон с предоплаченной симкой, с которого мне звонила и которым пользовалась только для общения со мной, спрятала его в карман и вернулась к себе. Муж в гостиной смотрел телевизор, она села рядом. Он заметил, что у нее странный вид:
– Все хорошо, дорогая?
– Все хорошо.
Она посидела немного, уставившись невидящим взглядом в телевизор, потом поднялась на второй этаж, поправить одеяло двум своим детям.
Выдержка из полицейского протокола
Допрос Роберта и Донны Сандерсов
[Роберт, он же Робби, и Донна – родители Аляски Сандерс. Она их единственная дочь. Беседа записана в помещении уголовного отдела полиции штата Нью-Гэмпшир в воскресенье, 4 апреля 1999 года.]
Не могли бы вы коротко рассказать о себе?
робби сандерс: Мне пятьдесят три года. Владелец электромонтажной фирмы.
донна сандерс: Мне сорок восемь лет. Я секретарь в клинике.
робби сандерс: Мы живем в Салеме, штат Массачусетс. Здесь Аляска родилась и выросла. Мы – семья среднего достатка. Аляска училась в государственной школе. Ничего особенного.
Как бы вы описали свою дочь?
робби сандерс: Аляска была прелестная девушка. Все делала с воодушевлением. Счастливая.
донна сандерс: Ее все любили. Люди восхищались ею. Она мечтала стать знаменитой актрисой. Ей предрекали большое будущее.
Она снималась в фильмах?
донна сандерс: Нет, но проходила множество кастингов. Она была на верном пути. У нее даже была агент. Все серьезно.
Каких успехов достигла Аляска?
робби сандерс: Школу она окончила в Салеме.
