над девушкой зонтик, в котором уже не было особой нужды, но не хотелось его складывать не подсушив, а она ухватилась рукой чуть повыше моего локтя, как будто, так и было задумано. Те несколько минут, что мы так передвигались, Росомаха посвятила обсуждению новинок американского кинематографа — а я и не возражал.
Только перед самыми турникетами, когда зонтик пришлось не только свернуть, но и убрать в тот же рюкзак, я придержал охотницу, приготовившуюся ускользнуть.
— Последний вопрос по теме. Какова нынешняя емкость моего резервуара?
— Не собиралась этого говорить, но, если уж спросил… почти шесть монет.
Пока я доставал проездной, эскалатор уже утащил её к поездам.
Глава 8
Аналитический инженерный подход я осваивал вместе с отцом. Ему нравилось подбрасывать задачи с неочевидными условиями, а затем дозированно и пошагово разбирать их вместе со мной. Поэтому вопрос про емкость резервуара был для меня крайне важен — он давал мне точку отсчета для понимания своего места во всей этой магической экономике.
Шесть монет резервуара и озвученный Росомахой процент этого роста давали чуть больше трех с половиной монет на момент встречи с охотницей. Стартовое сокращение после отката оставило только десять процентов от этой суммы.
Следовательно, с учетом погрешностей, в ходе того чародейства я лишился трех монет маны. Энергоемкость самого фокуса, по словам Росси — одна монета. Значит, две монеты ушли тогда к ней.
Вычтем “накладные расходы”, ей же приходилось как-то активировать мою же силу — все равно она в плюсе. Хотя прибыль с одного новичка выходит почти никакая. А что это означает для меня?
Во-первых, надо поскорее обретать самостоятельность в применении эзотерических способностей. По сути сейчас я переплачиваю втрое и обречен переплачивать еще какое-то время.
Во-вторых, для накопления маны на одну монету требуется куда меньше мантр. Цифры, которые Росомаха озвучивала поначалу, позволяли собрать аж три единицы маны, а не одну. По пять тысяч повторов на монету, может даже и меньше, если сработает поправка на расширившийся резервуар.
В-третьих, в магическом мире существует кредитование — совсем как в повседневном. Уже только это известие многое говорит о том, как организованы практикующие такие чудеса: смесь практичности и голого расчета. Даже интересно, насколько скоро мне попадется первый агент, предлагающий кредит на выгодных для меня условиях? Будет ли от него пахнуть серой?
От этих размышлений меня оторвал телефонный звонок.
Ворчун был несказанно доволен собой и почти сразу же перешел к делу, правда, в своей излюбленной манере:
— Когда станешь запредельно крутым магом, поставишь мне статую из редкоземельных металлов, где-нибудь в новостройках. Конную. На мамонте. В полный, так сказать, рост. Потому что я подсуетился и организовал нам два места в пати по Забытым Королевствам. На майские. Ибо пока одни ходят на свидание, другие шевелят серым веществом.
— Похоже, мне тоже пора, — согласился я. — Ты только объясни, нафига нам эта пати? Мы последний раз водились года полтора назад.
Приятно слышать дружеский смех. Нет, я догадался бы и сам, но переключаться с одной темы на другую порой сложно.
— Мастерить партию будет некто Варлок. Охотник, обучавший Лику. Удобная обстановка присмотреться и завязать контакты. Если что — с тебя взятки гладки. Договаривался об игре я, а ты всего лишь составил компанию другу. Вроде как вокруг Варлока постоянно крутятся молодые ведьмочки, у меня на них в этом охотничьем сезоне открытая лицензия…
Перейдя с темы эзотерики к девушкам Ворчун выложил еще несколько слухов про наших бывших одноклассников, полученных в свою очередь от его второй или третьей школьной любви, с которой он столкнулся в продуктовом магазине.
Я в свою очередь пообещал поделиться ссылкой на блог одного латиноамериканского иллюстратора, найденный в ходе поисков изображений обложки редкого авторского перевода текстов Папюса.
Обычный треп двух давних школьных друзей, только по его завершении что-то заставляло прокручивать его в голове раз за разом. Своему подсознанию не доверять — так кому же тогда?
Вот и пришлось отвлекаться от составления эзотерических планов в пользу размышлений о предстоящем походе на ролевую игру.
Сон, который приснился следующей ночью, несомненно отличался от тех, которые я записывал ранее. Когда-то давно увлекся перспективами путешествий во сне, благополучно переболел этим направлением — а привычка записывать сновидения как-то осталась. Хотя и утратила былую регулярность. Теперь под запись шли только что-то особо выделяющееся.
Как это, в котором мне удалось самостоятельно проделать фокус с картами. Только во сне они не падали, а продолжали беспорядочно летать в воздухе, отчаянно напоминая концовку из Алисы в стране чудес. Пусть и не наяву, но вернулось само чувство магии, испытанное в спальне Медеи. Четкое. До зуда реалистичное. Что особо печально, нормальные слова для его описания не находились до сих пор.
Но формулировки могли и подождать, в отличие от вопроса, с родственником которого столкнулся премудрый Чжуан-Цзы.
Снилась ли мне магия или же я действительно что-то делал во сне?
Оба варианта не нравились. Тратить ману в неосознанном состоянии было слишком обидно — это отодвигало следующее практическое занятие на неопределенное время, а в перспективе и вовсе могло поставить крест на работе с магией.
Сдвигаться же по фазе не хотелось еще сильнее. Я чувствовал жажду магии, восхищаясь точностью этого словосочетания, но в то же время сетуя на его недоработанность.
Потребность в магии ощущалась еще острее, приближаясь к желанию сделать вдох, а через какое-то время и выдох. И затем повторить. От мечтательного состояния удалось отвертеться лишь физическими упражнениями, которыми последнее время пренебрегал. Душ после утренней зарядки окончательно настроил на рабочий лад.
От таких приступов кто-нибудь мог и сломаться. Особенно, если они повторяются и становятся раз от раза сильнее, то к концу года от психики даже полностью здорового человека останутся только ошметки.
Я стоял под струей чуть теплой воды и переосмысливал масштабы своего везения. Ну и безбашенности в том числе. Без нормального учителя, на голом энтузиазме проводить над самим собой эксперименты — это признак повернутости. Недаром Росси предостерегала от таких поведенческих моделей.
За завтраком отец предложил скататься на рыбалку с ночевкой. Я не любитель подобного времяпрепровождения, но подумал, что стоит ненадолго поменять окружение — и неожиданно согласился.
Удивился при этом сам, да и отца с матерью заодно удивил. Лишь к полудню, после возни с лабораторной работой за компом, вспомнил про обещание пойти на ролевую по Забытым Королевствам. Даты накладывались друг на друга и выходило очень неловко. Целых двадцать минут неловкости прошло от запоздалого осознания
