Столкновение с иностранной субмариной. Другие версии признаются маловероятными и вредными.
Точка.
Президент наконец дочитал изобилующий техническими терминами документ.
– Что вы думаете по этому поводу?
– Владимир Владимирович, я не специалист, – уклончиво заявил Глава Администрации. – Но считаю, что Главком прав.
На самом деле бывший профессор математики думал иначе.
Александр Стальевич умел оперировать физическими формулами, помнил уравнения Навье-Стокса и законы Ньютона и понимал, что никакая американская субмарина не в состоянии потопить атомоход такого класса, как «Мценск». Ибо тогда толщина корпуса у американца должна составлять минимум полметра легированного сплава. А таких лодок никто не выпускает. Ибо подобная посудина тут же у топнет, едва плюхнется со стапелей на воду.
– Нужны доказательства, – протянул Президент.
– Доказательств у Самохвалова в избытке, – Глава Администрации вспомнил слова адмирала, – не хватает фактов…
– Это как? – удивился Верховный Главнокомандующий.
– Ну-у… – чиновник замялся. – Характер повреждений установлен, осталось найти обломки или детали иностранной лодки.
– А если они не будут обнаружены?
– Будут, – убежденно сказал экс-математик.
Кусков обшивки, оставшихся от реально произошедших прошлых столкновений, на складах ВМФ достаточно для того, чтобы подсунуть «вещдоки» на место аварии и затем назвать виновника. Американцы, конечно, пошлют Самохвалова и компанию подальше, но на выводах комиссии и судьбах адмиралов это не отразится.
– Ясно, – Президент вздохнул. – Вы назначили дату траурных мероприятий?
Глава Администрации извлек проект указа.
– Все подготовлено.
– Хорошо. Завтра я собираюсь поговорить с родственниками погибших. Организуйте встречу…
– Пригласить их в Москву?
– Нет, я лечу в Видяево.
– Но ведь завтра…
– Отменить, – Президент зыркнул на подчиненного. – И вызовите ко мне директора ФСБ…
– В приемной директор «Аквамарина», – доложил чиновник. – Ему назначено.
– Я помню.
– Перенести встречу?
– Нет. Пусть заходит, – Глава Государства встал из-за стола, чтобы встретить академика Игоря Львовича Слуцкого в центре кабинета и обменяться с ним рукопожатием перед объективами телекамер. – А Петрушкина пригласите на четырнадцать тридцать…
* * *
– Хоп! – сказал довольный собой Филонов и вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист крупномасштабной карты, на обратной стороне которой черным фломастером были нанесены квадратики, изогнутые линии, точечки и палочки. – Все, как в аптеке! Прошу! Полный план деревеньки.
– Молодец! – похвалил Влад. – Долго срисовывал?
– Часа три, – уставший Никита потер локоть. – Все брюхо отлежал. Зато теперь мы знаем, что и как.
Казаки установили на камнях три мощных фонаря, чьи лучи светили точно на рисованную карту, и уселись вокруг.
– Толкуй, – Кузьмич похлопал Филонова по плечу. – Айвазовский ты наш…
Экс– браконьер развернул лист на четверть оборота и присел на камень. В качестве указки он использовал свежесрезанный прутик.
– Итак. Общие сведения – сорок один дом, из них тридцать девять жилых, два – вроде сельсовета и школы. Три недостроя. Тут, тут и тут… Я их крестиками пометил.
– В разных концах аула, – нахмурился Туманишвили.
– Это фигня, – Филонов постучал прутиком по одному прямоугольнику с крестиком. – Работы ведутся только здесь…
– Ты их видел? – вскинулся Чубаров.
– Мельком. Пять или шесть мужиков. Охрана – один придурок с «калашом». Лиц не разобрал, извини. Да и заросшие они до бровей.
– Ты ничего не перепутал? – серьезно спросил Рокотов.
– Нет. То, что заложники, это точно. Пашут не переставая, без перекуров. Чичики уже сто раз бы присели чайку попить…
– Собаки? – задумчиво осведомился Влад.
– Ни одной не видел…
– Странно…
– Ничуть, – вмешался Веселовский. – Если село ваххабитское, то собак может и не быть. Не положено по их видению Корана. В горах еще и не такие чокнутые встречаются.
– А кто овец охраняет? – не согласился Рокотов.
– А чо их охранять? – хмыкнул Алексей. – На ночь стадо в прочный загон – и все дела. Волчара через дюймовые доски не пролезет. Особенно в том случае, если колючкой обтянуть… Свиней, как я понимаю, там тоже нет?
– Не-а, – Никита стукнул прутиком по голенищу сапога. – Про хрюшек мог и не спрашивать, и так ясно. Одни козы, овцы и птица…
– И бензин, – напомнил отец Арсений.
– Верно.
– Стоп! – Рокотов наклонился к карте. – А где заводик по переработке нефти или что-то типа вышки?
– А нету.
– Почему?
– Перевалочный пункт, – предположил Филонов. – Бензовозы приходят сюда с юга, потом их гонят на северо-запад, к ингушам… Федералы село не трогают, потому здесь можно спокойно оставлять машины. Или собирать караваны.
– Разумно, – Влад нахмурился. – Но какой еще бизнес у жителей? Только предоставление безопасного места?
– Судя по хоромам, что они настроили, нет, – Никита ткнул прутиком в заштрихованный прямоугольник. – Вот здесь явно скорняжный цех. Шкуры сотнями висят. И мешки во дворе под навесом. Видимо, соль… Плюс какие-то мастерские тут и тут…
– Даю сто к одному, что они деньги печатают, – изрек Янут.
– Согласен, – кивнул Филонов. – Рулоны бумаги тоже присутствуют.
– Хорошо, – Рокотов расправил плечи. – Частности пока отставим, вернемся к общему плану. Никитой, обрисуй нам свой чертеж целиком, чтоб мы представляли, где и что. По ходу дела я задам уточняющие вопросы.
– Яволь, – Филонов повертел в пальцах прутик. – По центру села – площадь. Вот она… На площади стоят четыре двадцатитонных бензовоза и бэтээр. Рядом кучкуются бандюки. Человек десять. От площади отходят четыре улицы, и еще одна – от центральной дороги. Улицы идут до крайних домов. Напротив места стоянки бензовозов – что-то вроде клуба. Болтается зеленая тряпка, тусуются мужички…
– Мечети, как я понял, нет, – констатировал Владислав.
– И в помине. Скорей всего, они молятся в клубе… Поехали дальше. Обратите внимание на район позади бэтээра, между основной дорогой и боковой улочкой. Там в каждом дворе какие-то низкие сооружения, типа дотов.
– Местная линия Маннергейма?
– Очень возможно. Если это так, то они полностью перекрывают дорогу с северо-запада. Ущелье узкое, достаточно подбить пару машин – и финита.
