* * *
Началось все достаточно невинно. Утром, когда он просыпался, болел желудок. Работа, которую приходилось выполнять, стала более утомительной. Да и чувствовал он себя не в своей тарелке. Тебе уже за тридцать, повторял он. Ты больше не юноша. К тому же он всегда был энергичным и бодрым. Может быть, это всего лишь простуда, вирусное заболевание, некипяченая вода, расстроенный желудок. Надо потерпеть, и все уладится. Он увеличил вес тренировочного рюкзака, носил винтовку с заряженным магазином. Скорее всего просто леность, последствия которой легко исправить. Уж в решительности ему не откажешь.
На протяжении месяца принятые им меры оказали благоприятное воздействие. Правда, к вечеру он чувствовал себя усталым, но это можно было объяснить лишними пятью килограммами, которые прибавились к нагрузке. Он был рад этой усталости, потому что она подтверждала его достоинства как бойца; перешел на простую пищу, заставил себя дольше спать. Результаты не замедлили сказаться. Мышцы болели ничуть не больше, чем до того момента, когда он заставил себя вести более напряженный образ жизни, и он отлично спал. То, что было трудно раньше, стало еще труднее, потому что он заставлял работать свое непослушное тело. Неужели ему не справится с каким-то микробом? Разве он не одерживал гораздо более значительные и важные победы? Такая мысль была даже не вызовом, а скорее поводом для улыбки. Как у большинства решительных и целеустремленных людей, вся его жизнь заключалась в соревновании между телом и умом — ум приказывал, тело сопротивлялось.
Однако плохое самочувствие не исчезло полностью. Хотя тело стало худощавым и мускулистым, боль и тошнота продолжали мучить его. Это вызывало раздражение, которое проявлялось сначала в шутках. Когда старшие коллеги обратили внимание на его плохое самочувствие, он назвал это утренней болезнью, что вызвало взрыв хохота, хриплого и грубого. Еще месяц он терпел, и затем ему стало ясно, что придется уменьшить вес амуниции, чтобы не отставать от товарищей. В первый раз за всю жизнь в его сознании появились смутные сомнения — подобно клочковатым облакам на ясном небе, неуверенность в себе. Шутки прекратились.
И еще месяц он заставлял себя выносить страдания, не ослабляя режима напряженной подготовки — если не считать часа дополнительного сна. Несмотря на это, его самочувствие ухудшалось — не то чтобы ухудшалось, просто ничуть не становилось лучше. Наконец, он вынужден был признать, что виной всему годы. В конце концов, он был всего лишь человеком, хотя и стремящимся к физическому совершенству. В этом нет ничего позорного, несмотря на все усилия не допустить ухудшения самочувствия.
Наконец, он начал ворчать, не в силах сдержаться. Товарищи понимали его и не упрекали. Каждый из них был моложе, чем он, многие служили под его руководством пять лет или дольше. Они чтили его за стойкость и выносливость, и если в этих качествах появились крошечные трещины, разве это могло иметь какое-то значение? Подобные слабости, не влияющие на имидж командира, просто говорили о том, что и он человек, а настойчивость, с которой он преодолевал их, вызывала в них восхищение. Кое-кто из товарищей советовал принимать домашние лекарства, однако один близкий друг заявил, что глупо не обратиться за помощью к одному из местных врачей — мужу его сестры, он был превосходным доктором, выпускником английского медицинского колледжа.
Врач действительно оказался превосходным. Сидя за столом в белоснежном накрахмаленном халате, он расспросил его о состоянии здоровья в прошлом, включая ранние недуги, затем провел предварительный осмотр. И не обнаружил ничего. Врач говорил о стрессе — хотя в лекциях на эту тему пациент ничуть не нуждался, — потом напомнил, что напряжение и стрессовые нагрузки накапливаются в течение многих лет и со временем начинают сказываться на здоровье людей, подверженных им. Он упомянул о необходимости хорошего питания, упражнений и о важности отдыха. Врач пришел к выводу, что плохое самочувствие является результатом множества причин, каждая из которых не имеет большого значения. Он не исключил вероятность незначительного, но неприятного заболевания кишечника и прописал лекарство. В заключение врач указал на то, что те пациенты, которые проявляют напрасную гордость и не следуют советам, поступают глупо. Пациент одобрительно кивал, во всем соглашаясь с врачом, завоевавшим всеобщее уважение. Ему самому приходилось произносить подобные речи, обращаясь к подчиненным, и все же он принял решение во всем поступать так, как советовал доктор.
В течение недели лекарство оказывало благотворное воздействие. Боли в желудке почти исчезли. Ему стало заметно лучше, но он отметил с растущим раздражением, что прежнее великолепное самочувствие так и не восстановилось. Или он ошибался? В конце концов, признался он самому себе, трудно помнить такие тривиальные вещи, как самочувствие сразу после пробуждения. Его сознание, ум и воля были устремлены на решение великих задач, достижение поставленных целей, так что тело само должно заботиться о себе и не мешать мозгу. Нечего беспокоить ум и отрывать его от работы. Мозг распоряжается, а тело должно повиноваться, вот и все. Ведь цель его жизни стала ясной и определенной раз и навсегда много лет назад.
Но ему все-таки пришлось снова обратиться к врачу. Тот провел более тщательное обследование. Он позволил доктору ощупывать свое тело, не возражал, когда врач взял кровь для анализа с помощью тонкой иглы вместо более жестоких инструментов, против использования которых он не стал бы возражать. Не исключено, сказал врач, что заболевание вызвано чем-то более, серьезным, скажем постоянным инфицированием. Существуют лекарства, излечивающие от таких инфекций. Например, у малярии, когда-то широко распространенной в этой местности, схожие симптомы, хотя и выраженные более резко. Есть немало болезней, серьезных и трудноизлечимых в прошлом, но сейчас легко поддающихся воздействию современной медицины. Он проведет анализы, обнаружит причину заболевания и вылечит своего пациента. Врач знал о цели его жизни и разделял его стремления, хотя и с большого и безопасного расстояния.
Через два дня он вернулся к врачу и сразу понял, что произошло нечто крайне серьезное. На лице доктора было такое же выражение, какое он часто видел на лице своего начальника разведки. Что-то неожиданное, нарушающее все планы. Врач начал объяснять, тщательно выбирая слова, стараясь найти такие выражения, чтобы не расстроить пациента. Тот, однако, потребовал прямого и ясного ответа. Он выбрал опасную дорогу в жизни и всегда добивался, чтобы к нему поступала четкая и надежная информация. Врач с уважением кивнул и ответил коротко, ясно и недвусмысленно. Пациент воспринял новость бесстрастно. Он привык к тому, что жизнь полна разочарований, знал, чем она заканчивается для каждого живущего на земле, и много раз сам содействовал ее скорейшему завершению. И вот теперь смерть стояла у него на пути. Ее нужно избежать, насколько это возможно, но конец придет — рано или поздно. Он спросил, что надо предпринять, и ответ доктора оказался более оптимистичным, чем он ожидал. Врач не попытался оскорбить его словами утешения; вместо этого он прочел мысли пациента и выложил перед ним одни факты. Следует предпринять определенные шаги. Они могут оказаться успешными, а могут и не дать результатов. Лишь время покажет. Важным фактором в его пользу является природная сила и выносливость, а также железная воля. Кроме того, напомнил врач, необходимо настроиться соответствующим образом. Пациент едва не улыбнулся, но сдержался. Лучше продемонстрировать бесстрашие стоика, чем оптимизм дурака. Да и что такое смерть? Разве он не подчинил всю свою жизнь достижению справедливости? Воле Бога? Разве он не принес свою жизнь в жертву великой и благородной цели?
