- А каково ваше семейное положение, Сан Саныч? - строго спросила Лена.
- Холост.
- Не может быть.
Садальский грустно улыбнулся:
- Мои жена и дочь погибли пять лет назад в автомобильной катастрофе.
- Прости.
- Нет, ничего. Я уже почти привык быть один.
- И все это время у тебя никого не было?
- Я так и не смог найти свою единственную. - Он с надеждой посмотрел ей в глаза, полные теплоты и нежности к нему.
Сан Саныч не мог не понравиться Елене. Его учтивые манеры, тихий, но глубокий голос постепенно обволакивал жертву, пока та не попадала под неощутимое гипнотическое действие. В центре его зрачков плясали маленькие, предвещающие опасность искорки, но именно это волнующее чувство опасности и риска так сильно притягивало женщин. Непринужденным, откровенным и обязательно остроумным разговором Садальский, словно паук, умело затягивал их в искусно сплетенную паутину. Это был поистине дар Божий или дьявольский - это как посмотреть.
Вечер закончился далеко за полночь. Садальский предложил новой знакомой проводить ее. Елена не возражала. Оба уже знали, чем закончится их первая и не последняя встреча.
* * *
На следующее утро на столе полковника Шарова лежал список всех гостей академика.
- А это что за гусь?
- Александр Александрович Садальский? - уточнил Корнеев. - У нас на него пока ничего нет, но есть основания предполагать, что Садальский входит в московскую группировку Исламбека. Это его лучший агент по добыче информации. Работает исключительно с женщинами. Причем с такими, что… - Капитан оттопырил большой палец и указал им на потолок.
- Почему до сих пор не работает на нас?
- Исламбек больше платит,- усмехнулся Корнеев и, спохватившись, добавил: - До сего времени Садальский был в тени.
- Тогда надо объяснить товарищу Садальскому его патриотический долг перед Родиной.
- Так точно, сделаем.
- Кстати, насчет Исламбека. Интерпол обломил его подельщика Мао Ли. А совсем недавно к Исламбеку приезжал один тип, может быть, связной. Взять его не удалось - хитер живчик оказался, но сам факт его контакта с Исламбеком, а затем появления в среде секретных ученых Садальского наводит на некоторые мысли. Интересно бы еще узнать, что связывает Шаха с Никифоровым. Профессор либо не так прост, либо вляпался в дерьмо по самые уши, а теперь не знает, как отмыться. Надо помочь товарищу, а?
- Организуем хорошую баньку, товарищ полковник. С веничком и всеми вытекающими…
- Теперь Бережная.
- Она чиста, как ангел. Родители умерли, из родственников осталась одна бабка в Вологде. Не замужем и никогда не была, хотя на последнем курсе института вроде бы собиралась выйти за однокашника, но в последний момент передумала.
- Почему?
Корнеев пожал плечами:
- Выясняем.
- Чем сейчас занимается однокашник?
- В Москве его нет. Кажется, работает в одном из закрытых институтов.
- Выяснить обязательно! Тут может оказаться интересная пересечка по профилю исследований и обмена секретной информацией. Что насчет «грибника»?
- Для нас - пустышка. Это дела МУРа. Сын уборщицы, студент, связался со стервой, залез в долги к бандитам, а те теперь требуют свое с процентами. Парень решил скрыться от греха подальше. Ну а те первым делом поехали искать беглеца у матери. Когда мать узнала, в чем суть дела, вымогателя выгнала, а у самой сердце слабое, и тут же с инфарктом свалилась.
- Ну что ж, тебе легче, одним направлением меньше стало. Но помни мой наказ…
6
«Правда». ТАСС.
Новое зверское преступление родезийского режима Яна Смита. Деревенская площадь усеяна трупами, дым,сожженные хижины - таков итог одной из расправ в Африке. Ее учинили родезийские войска во время карательной экспедиции в соседний Мозамбик, где они уничтожили население приграничной деревни.
Рафаэль Борисович Кенексберг был известным на всю Москву врачом-гинекологом. Зачастую пациентки приходили к нему с болячками не только тела, но и души. Обаятельный, внимательный и крайне заботливый Рафаэль Борисович давно уже стал психотерапевтом, сексопатологом и гинекологом в одном лице.
Кенексберг снял телефонную трубку и по памяти набрал номер. Ответили сразу:
- Корнеев, слушаю.
- Здравствуйте, Валентин Семенович. Рафаэль Борисович вас беспокоит.
- Рад вас слышать, Рафаэль Борисович. Что-то давно вас не было видно. Много проблем со здоровьем советских женщин?
- С женщинами всегда проблемы, и не только с советскими.
- Вы совершенно правы, - улыбнулся Корнеев и уже серьезно спросил: - Я могу вам чем-нибудь помочь?
Теперь улыбнулся Рафаэль Борисович. Капитан, исключительно по простоте душевной, довольно прямо напоминал Кенексбергу о его должке. Что ж, Рафаэль Борисович не обижался: такая у них служба - напоминать.
- Давно мы с вами не пили кофе за одним столом, - ответил врач. - Как насчет обеда со старым другом?
- С удовольствием. Давайте через час на нашем месте.
- Вот и отличненько. До встречи, Валентин Семенович.
- До встречи, Рафаэль Борисович.
Корнеев положил трубку. Он знал, что Кенексберг не станет беспокоить его по пустякам. Значит, у врача есть интересная информация.
Дружеские встречи с Рафаэлем Борисовичем, длившиеся вот уже почти два года, всегда были очень полезны для Корнеева, ибо на заре их отношений сам Корнеев был очень полезен врачу…
…Семь лет назад Москву наводнили листовки с антисоветской пропагандой. Причем, как утверждали специалисты, писать их могла девушка от четырнадцати до восемнадцати лет.
Около месяца почти ежедневно новые листовки появлялись на стенах домов, в метро, автобусах и трамваях. Комитетчики сбились с ног, но так и не смогли поймать автораневидимку.
Прекратилось все так же внезапно, как и началось. На этом можно было бы и успокоиться, но подобная снисходительность была не в правилах Комитета. Колоссальная работа по выявлению таинственного автора длилась почти пять лет, пока наконец не был найден обладатель почерка. К этому времени девушка уже заканчивала университет и готовилась к защите диплома. Арест настолько поразил ее, что на первом же допросе она полностью призналась в содеянном, о котором сама уже давно забыла, и заверила строгих чекистов, что творила беззаконие по детскому недомыслию.
Так как автору листовок на момент их написания не было даже шестнадцати лет, закон не мог привлечь девушку к ответственности. Но он не освобождал от ответственности родителей: Рафаэля Борисовича Кенексберга - самого уважаемого гинеколога Москвы.
