об этом. Она не могла выдержать еще час, думая, что то, что она себе придумала, стало правдой. Ей была нужна какая-нибудь надежда.
Подстегнутая этой беспокойной энергией, Мэдди знала, что не могла просто сидеть в доме своего дяди, ожидая. Чего именно, она не могла сказать.
Бездействие — соучастие. Мэдди вынудила себя выйти, сделать что-то. Выбраться из своего собственного ума и чувств. Чтобы делать что-то, а не валяться. На ее пути к двери, Кевин настоял, чтобы пойти с ней.
* * *
Кроме случайной сирены, Город Ангела был устрашающе тих. Кевин и Мэдди решили проверить соседей. Некоторым удалось эвакуироваться через хаотические автострады, прежде чем ввели комендантский час, но у других не осталось выбора, они скрылись в домах с как можно большим количеством еды и воды и надеждой на лучшее. Не все думали, что демонический колодец на самом деле представлял угрозу, и некоторые упрямые люди просто не хотели оставлять свои дома, но по большей части, и для большинства людей, там просто не было выхода.
Тишина ожидания нависла над городом. Атмосфера была странно спокойной, почти как на празднике, подумала Мэдди. За исключением того, что на празднике самолеты-истребители не проносились по небу, почасово патрулируя город на наличие демонов.
После разговора с некоторыми оставшимися соседями Мэдди и Кевин дошли до дома в конце квартала, где все еще жила старуха, которую они знали в течение многих лет. Они постучали в дверь.
Та распахнулась, и старая леди с копной седых волос выглянула из щелки. Две маленьких собаки тявкали у ее ног.
— Миссис Докинс? — сказала Мэдди. — Это Мэдди. Мэдди Монтгомери, с начала улицы.
— Кто ты? — спросил женщина. — Ты не заставишь меня уехать из моего дома!
— Я здесь не для того, чтобы заставить вас уйти из дома, миссис Докинс. Я — Мэдди. Помните? Я раньше помогала вам пропалывать сорняки?
Подозрительные линии, залегшие на лице старухи, смягчились. Совсем чуть-чуть.
— Им придется вытянуть мое холодное, мертвое тело отсюда прежде чем я покину свой дом и своих малышей! — Две комнатных собачки затявкали еще громче, будто соглашаясь с их сумасшедшей хозяйкой. За миссис Докинс Мэдди могла услышать новости из гостиной, громко протрубившие о нападении демона.
— Ну, пожалуйста, просто оставайтесь внутри. Если что-то должно произойти… — сказал Кевин, затем остановится. — Ну, просто лучше оставаться внутри. Я проверю вас позже, чтобы удостовериться, что вы в порядке.
Миссис Докинс открыла дверь немного шире, чтобы осмотреть Кевина сверху донизу.
— Спасибо, — сказала она, потом закрыла дверь. Лай собак и громкий телевизор исчезли, когда Мэдди и Кевин направились дальше по улице.
— Давай вернемся домой, — сказала Мэдди. — Я хочу посмотреть, смогу ли я войти в контакт с властями. Я нужна им, Кевин. Я просто знаю это.
— У меня было чувство, что ты скажешь что-то такое. Я буду волноваться о тебе, малышка, — сказал Кевин, сжав ее плечо. Даже до того, как они поняли это, они вернулись домой.
— У меня нет выбора, — сказала Мэдди. — Мне нужно что-то делать.
— Я знаю. Знаю, что тебе нужно что-то делать, — сказал он. — Просто… просто так трудно наблюдать, как ты выходишь и влезаешь прямо во что-то, что я даже не могу представить. Для меня это эгоистично, знаю. Но я всегда хочу защитить себя.
Мэдди чувствовала себя странно, когда она и Кевин входили в дом. Мысли мчались, и она поняла, что весь день ничего не ела. Это было бесполезно; она должна была оставаться наблюдательной. Она собиралась заставить себя, по крайней мере, выпить немного сока.
Каждый шаг, который она делала к кухне, казался таким реальным, таким ясным, и все же, так или иначе, отдаленным, будто она плавала над всем, наблюдая, как кто-то еще делает это.
— Кевин, там остался какой-нибудь яблочный сок? — спросила Мэдди. Ее язык чувствовался толстым во рту, а голос казался далеким. Ноги шагали так, будто ими управлял кукольник, когда Мэдди наблюдала, как они ступают по ковру, а потом по протертому линолеуму старой кухни. Кевин вошел в кухню и прошел перед Мэдди. Ее взгляд медленно последовал за ним, и почти казалось, что расплывчатые потоки света следовали за ним, когда он шел.
Он открыл холодильник и посмотрел внутрь.
— Уверен, что у нас действительно есть немного яблочного сока. Хочешь большой или маленький стакан?
— Маленький.
Кевин достал чашку из шкафа и начал наполнять ее, когда Мэдди бросила взгляд в окно и уставилась на город. Она думала о своих Опекаемых, почти все из которых, вероятно, смогли покинуть город. Самые везучие всегда могли выйти и сначала спасти себя. Так или иначе, она больше не могла чувствовать их частоты. Глобальная Комиссия Ангелов — организация, отвечающая за обработку «вопроса об Ангелах», запретила деятельность Ангелов, и так как тех сейчас нигде не было, Комиссия знала, что теперь никто не собирался их защищать. Те, у кого были деньги, чтобы сбежать, рисковали, убегая, однако, они могли, нанять частные самолеты, вертолеты или даже лодки. И как обычно, люди, которые не могли позволить себе ту роскошь, были брошены, чтобы защищать себя сами от неизвестного.
Мэдди просто стояла, когда Кевин убирал сок, ее руки были напряженно скрещены у груди, когда внезапно что-то ударило ее, будто молния. Тошнота распространилась от живота до конечностей. Это определенно было не хорошо.
— Кевин, я не хорошо себя чувствую.
Он обернулся, и, видя ее бледное лицо, поставил стакан сока на стол.
— Мэдди? Мэдди!
Мэдди почувствовала, как пол исчезал под ногами. Она падала, проваливаясь в небытие. Там не было дна. Не было никакого конца. Сразу, водоворот огня и дыма взорвался перед ее глазами. И была кровь. Она не могла видеть ее, но знала, что ощутила запах крови. Из огня появились два глаза, потом что-то похожее на конечности, когда она продолжала падать, все было в огне и кипело темным дымом. Темный. Существо, казалось, усмехнулось ей.
Мэдди открыла рот, чтобы закричать, но когда огонь поглотил ее, не раздалось ни звука. Внезапно она снова оказалась на кухне, смотрела на дядю, когда он держал ее за плечи.
— Мэдди! — кричал дядя Кевин. — Ты в порядке?
Она стояла в безопасности с Кевином. Темный Ангел, огонь, дым… все это закончилось. Тогда она поняла, что произошло. Это было предупреждение. Она дрожала как лист в зимнюю бурю.
Это было ее самое сильное предчувствие, начиная с той смерти Джексона, прямо до того, как она спасла его.
— Это… была одна… из тех штук? — Кевин никогда толком не умел разговаривать о ее
