— А до этого вы жили в Бержераке?
И опять она, прежде чем ответить, долго смотрела на Мегрэ.
— Я жила в Алжире с сестрой и матерью.
Мегрэ едва решился продолжать разговор, чувствуя, что малейшее слово может привести ее в смятение.
— Доктор Риво жил в Алжире?
— Он два года работал в больнице.
Комиссар посмотрел на ее руки. Ему казалось, что они как-то не соответствуют ее богатой одежде. Эти руки знали работу. Однако ему трудно было перевести разговор на эту тему.
— Ваша мать…
Он не закончил. Мадам Риво, сидевшая лицом к окну, вдруг испуганно приподнялась. Тотчас же снаружи раздался звук хлопнувшей дверцы автомобиля.
Это был доктор Риво, он вышел из машины, бегом поднялся по лестнице, резко постучал.
— Вы здесь? Я не понимаю… Вам что, нужна моя жена?.. Вы в таком случае могли бы…
Мадам Риво опустила голову. Мегрэ следил за доктором с некоторым удивлением.
— Почему вы сердитесь, доктор? Мне захотелось познакомиться с мадам Риво. Я, к несчастью, не способен передвигаться сам.
— Вы закончили свой допрос?
— Совсем не допрос, а мирная беседа. Когда вы вошли, мы говорили об Алжире. Вам нравится эта страна?
Спокойствие Мегрэ было лишь внешним. Пока он говорил, растягивая слова, мозг его напряженно работал. Перед ним стояли два человека: готовая расплакаться мадам Риво и ее муж, смотревший вокруг так, словно он искал следы того, что здесь произошло… Мегрэ пытался в этом разобраться.
Здесь что-то скрывалось. Что-то было не так.
Но что же?
И с прокурором тоже было что-то не так. Только все это Мегрэ чувствовал очень смутно, неопределенно.
— Скажите, доктор, вы познакомились с мадам, когда она была вашей пациенткой?
— Позвольте вам заметить, что это не имеет никакого значения. Если разрешите, я отвезу жену домой и…
— Разумеется… Разумеется…
— Что разумеется?
— О, ничего! Простите, я даже не заметил, что говорю вслух… Вы знаете, доктор, это странное дело! Странное и страшное! Чем больше я им занимаюсь, тем страшнее оно мне кажется. А ваша свояченица, напротив, очень быстро успокоилась. Сильная женщина!
Мегрэ видел, как застыл Риво, ожидая продолжения. Не подумал ли он, что Мегрэ знает гораздо больше, чем говорит?
Комиссару казалось, что он уже начинает продвигаться вперед в своих поисках, и вдруг все расстроилось, все его версии, вся жизнь в гостинице, в городе.
И началось это с приезда жандарма на велосипеде, который проехал по площади, обогнув квартал, направившись к дому прокурора. В это время раздался телефонный звонок. И Мегрэ снял трубку.
— Алло, это из больницы. Доктор Риво еще у вас?
Риво нервно схватил трубку, с изумлением выслушал, что ему говорили, дал отбой. Он был так взволнован, что некоторое время стоял молча, уставившись в одну точку.
— Его нашли! — наконец сказал он.
— Кого?
— Того человека!.. Во всяком случае, нашли его труп… В лесу, у Старой мельницы…
Мадам Риво смотрела то на Мегрэ, то на мужа, ничего не понимая.
— Меня попросили сделать вскрытие… Но…
И, пораженный какой-то мыслью, он в свою очередь посмотрел на Мегрэ.
— Когда на вас напали… в лесу… вы в ответ… вы выстрелили из револьвера, хоть бы один раз?..
— Я не стрелял…
И тут доктору пришла другая мысль, он нервно провел рукой по лицу.
— Смерть произошла несколько дней назад… Но тогда, как же Франсуаза сегодня утром?.. Идемте со мной…
Он увел свою жену, послушно следовавшую за ним, и спустя некоторое время уже усаживал ее в автомобиль. Прокурор заказал, должно быть, машину по телефону, так как напротив его дома остановилось такси. А жандарм в это время отъезжал от своего дома. Теперь здесь царило не просто любопытство, как утром. Это была настоящая лихорадка, охватившая весь город.
Скоро все, в их числе и хозяин гостиницы, пошли к Новой мельнице, лишь Мегрэ оставался в постели, напряженно выпрямив спину и уставившись тяжелым взглядом на горячую от солнца площадь.
* * *
— Что с тобой?
— Ничего.
Только что вернувшись, мадам Мегрэ видела мужа в профиль, но она поняла, что что-то не так, слишком мрачно смотрел он в окно. Но она быстро догадалась, в чем дело, присела на край его постели, машинально взяла трубку и стала ее набивать.
— Не расстраивайся… Я постараюсь тебе все подробно рас сказать. Я была там, когда его нашли, и жандармы разрешили мне подойти посмотреть.
Мегрэ все еще смотрел в окно, но пока она рассказывала у него перед глазами возникали другие образы.
— В том месте лес идет под уклон… По сторонам от дороги дубы… Потом идет сосняк… Зеваки приехали на машинах, они их оставили на обочине. Жандармы из соседней деревни обошли лес вокруг, чтобы окружить преступника… Местные же шли вперед и с ними старик-фермер с Новой мельницы, в руке у него был револьвер… Ему не осмелились ничего сказать… Думаю, он застрелил бы убийцу.
Мегрэ представил лес, покрытую сосновыми иголками, землю, солнечные пятна, форму жандармов.
— Да! И серые шерстяные носки домашней вязки. Я внимательно смотрела, я ведь вспомнила…
— Сколько ему лет?
— Лет пятьдесят, наверное. Точно неизвестно… Он лежал ничком… Когда его повернули, я далее отвернулась… Ты ведь представляешь, как он выглядел! Он, наверное, пролежал не меньше недели… Я подождала, пока его лицо закроют платком… Я слышала, что никто его не узнал… Он не из местных…
— Рана есть?
— Огромная дыра в виске… А когда он упал, наверное, в агонии хватал землю ртом…
— Что они делают сейчас?
— Туда сбежалась вся округа. В лес никого не пускают. Я ушла, когда они ждали прокурора и доктора Риво… Потом тело увезут в больницу на вскрытие. Площадь была безлюдна как никогда. Лишь маленькая собачонка песочного цвета грелась на солнце.
Часы наконец медленно пробили двенадцать. На соседней улице из типографии вышли рабочие и работницы и ринулись в сторону Новой мельницы, большинство на велосипедах.
— Как он одет?
— Черное, простого покроя пальто… Трудно сказать, как он был одет, он ведь был в таком состоянии, что… — мадам Мегрэ мутило при воспоминании об этом. И все-таки она предложила: — Хочешь, я туда вернусь?..
* * *
Он остался один. Он видел, как вернулся хозяин гостиницы, крикнув с улицы Мегрэ:
— Вы в курсе? А мне, представляете, еще подавать клиентам обед!..
