А потом вдруг, не сговариваясь, мы оба замолкаем, отводим взгляды и также молча выбираемся из душевой кабины.
Меня донимают странные мысли.
Еще с утра наша случайная связь казалась чем-то простым и понятным, а теперь я снова растеряна. Секс — это секс. Но все коварство ситуации состоит в том, что Тёма действительно начинает мне нравиться, не только, как человек или знакомый милый парень, подаривший несколько классных оргазмов.
И у меня в голове не укладывается, как это могло случиться с тем, кого я всегда считала ненадежным инфантильным авантюристом.
6. Артем
Солнце садится за деревьями.
Под его лиловыми лучами весь последний час я колдую над грилем на колесах.
С Довлатовой мы разбрелись по углам сразу после душа.
Не знаю, что это было. Но Полина точно ощутила то же самое.
Наверное, мне следовало что-то сказать. А мне есть, что ей сказать, черт возьми. Только словами я точно все испорчу.
Хорош, блин.
Все началось здесь, здесь и останется.
И стоит мне ненадолго укрепиться в своей правоте, как из-за дома показывается Полина.
— Ну ты и поспать, — я качаю головой, стараясь выглядеть как ни в чем не бывало.
— Ты представляешь? — она резко хлопает себя по ноге и смахивает кровососа, — я никогда днем не сплю, а тут вырубилась, еле глаза открыла.
Я ласкаю взглядом ее стройные ножки, между которыми мне было так хорошо.
— Как раз вовремя.
Становясь рядом, Полина тянет носом воздух.
— Обалденно пахнет. Что там у тебя? Я готова съесть корову! — угрожает она.
Через несколько минут мы перебираемся на террасу.
К мясу я также запек грибы и баклажаны — короче, выполнил программу минимум.
— Ну как? — выжидающе смотрю на Довлатову, которой не терпелось попробовать стейк.
Стоя над столом, она жует мясо и, прикрыв глаза, качает головой.
— Тём, я сейчас кончу, — Полина облизывает губы.
Я улыбаюсь, как кретин.
— Это лучшая похвала моим стараниям.
Затем мы садимся за стол и ужинаем. Мне приятно наблюдать, как Полина ест приготовленную мной еду, учитывая, что она первая девушка, для которой я что-то готовил.
Конечно, шашлындос не назовешь полноценным ужином, его любой дурак может пожарить, однако сам факт, что ей нравится, действует на меня странным образом.
Проведя с ней сутки я неожиданно понял, чего лишал себя столько времени, не ввязываясь в отношения.
Но у нас нет отношений.
Точно. Тогда почему с ней все иначе?
— Вот теперь мне совестно. Я оставила тебя без обеда, — запоздало вспоминает Полина, разделавшись с половиной порции.
— С тебя завтрак, — я вытираю губы салфеткой.
От мысли, что завтра нам придется уехать отсюда, сосет под ложечкой.
— Так и быть, поделюсь с тобой йогуртом, — дурачится Довлатова.
— Теперь ясно, почему от тебя муж сбежал, — шучу я.
— Ага, — ее лицо меняется.
Идиот. Какой же ты недоумок.
— Извини, тупая шутка. Некрасиво получилось.
Полина трясет головой.
— Все нормально, — протянув руку, она похлопывает меня по плечу. — Я взрослая тетенька, я справлюсь.
От меня не ускользает ее педагогичный тон взрослого человека, который общается с ребенком.
Вообще-то, я трахаю тебя, тетенька.
Изогнув бровь, я удерживаю ее взгляд и говорю:
— Даже не сомневаюсь.
Вздохнув, Довлатова откидывается на спинку кресла.
— Как же хорошо здесь. Все-таки жизнь за городом имеет свои плюсы.
Я осматриваю владения Сереги.
— Да, твой брат молодцом. Дом построил, дочь родил и даже ель голубую посадил, — перечисляют главные атрибуты настоящего мужика. — Еще вина? — тянусь за бутылкой.
Полина кивает.
— А ты не пьешь? — переводит взгляд на мой стакан с водой.
— Я выпил пива, пока ты спала. Больше не хочу.
— Тём, так что ты здесь делаешь? У тебя проблемы? — вкрадчиво интересуется девушка.
— С чего ты взяла? — я сразу ощетиниваюсь.
Хотя, на самом деле, ждал повторения ее вопроса. Нам известны почти все родинки на теле друг друга, думаю, ей просто интересно.
— Ладно, забыли, — опускает взгляд Полина. — Не хочешь — не рассказывай, — делает небольшой глоток.
Я смотрю, как медленно ползут темнеющие облака, и выдыхаю. Она не подает вида, но, похоже, Довлатову задел мой ответ.
— Да дело не в этом… Короче. Ладно. Я брал кредит на бизнес под залог имущества. Теперь у меня нет имущества. А нет имущества — нет проблем. Я сам — проблема, понимаешь? Несколько дней мне надо было где-то перекантоваться, вот друг выручил. Завтра поеду смотреть съемную хату подешевле. Поэтому я здесь. Серый предлагал у него пока пожить на квартире, но я не стал борзеть. Вере бы это точно не понравилось.
— Да, это уж к бабке не ходи. Так чем ты занимался? — Полина вопросительно смотрит на меня.
Усмехаясь, я опускаю взгляд, смакуя минуту своего позора.
— У меня была осетровая ферма.
В ее глазах возникает понимание.
— Точно, я что-то такое слышала от Сережи.
— Ага, я разводил белядь, — сообщаю я, потирая челюсть.
— Кого-кого ты разводил? — таращится на меня Полина.
Я улыбаюсь. Знаю, что именно ей послышалось.
— Белядь — гибрид белуги и стерляди.
— Ммм… — мечтательно тянет девушка. — Белядиная ферма. — Отвечаю, у нее просто волшебная улыбка. — Звучит очень интересно. И что же пошло не так?
Я пожимаю плечами.
— Больше года дела шли неплохо, рыба росла, мы там устраивали всякие экскурсии и мастер-классы, а потом как-то ночью случился пожар — коротнуло, в общем. Оборудование сгорело, мальки сварились. Наверное, это была самая дорогая уха в истории человечества.
Она смеется.
Клянусь. Я рассказываю ей о том, как лишился своего детища, а она хохочет.
— Извини, — утирая слезы, Довлатова берет себя в руки, — конечно это не смешно. Наверное, ты сильно переживал?
