видела.
— Место на самом деле красивое, только рассматривать его нужно днем. Идти до дома нам придется прилично.
Самостоятельно открываю дверцу машины и покидаю салон.
Байрамов на правах хозяина первым шагает, весьма быстро, а я, кутаясь в пальто, чуть ли не трусцой следую за Орханом. Одета я конечно не для экскурсий, тем более мы все идем и идем, а двор никак не заканчивается.
Я уже волнуюсь, будет ли здесь дом и куда вообще Байрамов меня привез. Дальше на нашем пути встречаются резные скамейки, внушительные фонтаны в форме различных хищных животных, наверное, при солнечном свете территория не будет выглядеть столь устрашающей, потому что сейчас здесь много тени, а моя разбушевавшаяся фантазия рисует в каждом темном участке по монстру.
Мы идем уже минут десять, масштабы владений впечатляют. Приведи сюда семейку Толгатовых они бы, скорее всего, сгорели в угли от черной зависти.
Когда ели, немного редеют и сменяются голыми лиственными деревьями, вдалеке я замечаю большой трехэтажный дом со светло-лимонными фасадами, колоннами по периметру, витражными окнами. Особняк подсвечен фонарями, тут легко можно ориентироваться.
— Ого, — вылетает у меня. — Прямо дворец.
Если сейчас представить рядом коттедж Артура, он по сравнению с этим строением выглядел бы как будка для Тузика. Я даже не представляла, что в нашем городе могут быть такие дома, как у Орхана.
— Нравится? — оглядывается Байрамов и, развернувшись, уверенно идет задом наперед, не сводя с меня глаз.
— Я немного в шоке…
В чужой карман никогда не было привычки лезть, но мне и подумать страшно, сколько денег заплатил Орхан за все это великолепие. Меня начинают терзать сомнения, а такой ли добродушный Байрамов и легкий на подъем, каким казался все это время? Может быть, у меня искаженное восприятие мира, но я не знаю ни одного милого рубахи-парня, который позволил бы себе жить в таком месте.
— Добро пожаловать, госпожа Усольцева, — взмыв по мраморному крыльцу толкает дверь, пропуская меня.
Попадаю внутрь пустынного помещения. Тут не горят лампы, но из-за больших окон можно осмотреться. Под ногами хрустит строительная крошка, кое-где разломаны стены, лежат груды кирпичей.
— Мой брат, — поясняет Орхан, — убивается по всему винтажному. Мне иногда кажется, что он занимается не антиквариатом, а грабит старух. В общем, дом был похож на дачу зажиточной пенсионерки, а я сторонник современного искусства.
Хихикнув, следую за Байрамовым наверх. Здесь уже теплее и гораздо чище. Второй этаж жилой. Стиль очень напоминает барокко.
— У-у-у какие золотистые вензеля на стенах, — не сдерживаюсь.
— Я же говорю, — хмыкает Орхан. — А тут временная кухня. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Чай, если можно, — киваю.
Похоже, сон у Байрамова, как и у меня окончательно развеялся.
На фоне настенных обоев ретро и лепнины экстрамодный матовый гарнитур цвета графит выглядит весьма дерзко.
Конечно, вскоре общая атмосфера в особняке изменится, чему я несказанно рада, ведь судя по ремонтным работам, Байрамов основательно решил остановиться в нашем городе. А я так боялась, что Орхан может вернуться за границу, и больше я его никогда не увижу.
— Ты живешь один? — осторожно приземляюсь на мягкий кожаный стул.
— Пока да, — не оборачиваясь, отвечает, хозяйничая возле тумб, щелкает кнопкой чайника. — Марика, ты можешь снять пальто. В доме тепло.
Беззвучно ахнув, поджимаю ноги. Пальто у меня длинное, ниже колен, но я не уверена будет ли уместным мой образ без него.
— Не могу.
— Боишься, что замарается? — оглядывается он, поднося вскипевший чайник к бокалу. — Здесь нет пыли, с утра вызывал клининг.
— Не в этом дело, у тебя чудесный дом! — спешу оправдаться. — Это я под пальто немножечко голая.
— Голая? — застывает Орхан, округлив глаза. — Ты поехала со мной голая?
— Не совсем, а немного, — вспыхиваю и подскакиваю со стула. — Ах, Орхан, у тебя кипяток через край кружки полился!
— Черт, — прошипев, Байрамов убирает чайник.
Горячая лужа растекается по столешнице и струйкой бежит на пол.
Подхожу к тумбам, замечаю рулон бумажных полотенец, отмотав, стираю потоп.
— Я была вынуждена сбежать в таком виде из квартиры, потому что Толгатов приперся к нам посреди ночи. Ничего серьезного, но меня воротит от Артура.
Присев на корточки, промачиваю салфетками паркет.
— А я уже начал поддаваться фантазиям.
— Каким? — смотрю на него снизу вверх.
Байрамов мечтательно прикрывает глаза, а потом снова въедается в меня взглядом.
— Сказал бы, но твоя тонкая душевная организация не выдержит. Я помню нашу первую встречу, и как ты тряслась у меня в машине, пока думала, что я все-таки увезу тебя в отель.
— В смысле?
Он прерывает зрительный контакт первым.
— Ладно, не суть.
За столом отпаиваюсь чаем. Орхан сидит напротив, не притронувшись к своей чашке.
— Раз уж ты здесь, Марика, давай начистоту. Что такого ужасного делает Толгатов, раз ты сбежала, в чем есть на улицу?
Вздрогнув, опускаю взгляд на кружку, от волнения постукивая по ней пальцем. Орхан добивается от меня искренности, но я не уверена, стоит ли его во все посвящать. Однако отшутиться у меня не получится, ведь я выдернула Байрамова посреди ночи.
— Артур хочет, чтобы я с ним жила, — выпаливаю, — а я нет. Из-за этого он плохо обращается с моей подругой, рассчитывая, что мне станет жалко Аллу и я сдамся.
— Вот же уродец…
Поникнув, осторожно добавляю:
— Я утром уеду, чтобы не напрягать тебя.
Орхан же будто загорается азартом.
— Нет, оставайся. Ты будешь жить со мной, сколько потребуется. За стенами моего дома Толгатов тебя не достанет.
— Я не хочу проблем, тем более ты не похож за заступника всех угнетенных женщин.
— Я вообще не заступник, Марика, но ради тебя сделаю исключение. Или ты дальше будешь терпеть Артура?
Уверенно мотнув головой, слегка отодвигаю кружку, закончив с чаем.
— Ни за что. Пусть и на работе Артур меня завтра не ждет.
Позже Орхан показывает мне комнату, где я могу поспать, а сам удаляется.
Рухнув на постель, включаю телефон и звоню Алке.
— Толгатов ушел?
— Минут пятнадцать назад уехал.
— Все нормально?
— Да, а ты где?
— Неважно, главное ты в порядке.
Отключившись, кладу телефон на прикроватную тумбу. Около часа ворочаюсь все в доме ново для меня. Постель слишком мягкая и большая. Комната слишком просторная, а потолок высокий. Здесь все слишком.
Такими темпами мне не уснуть до самого утра, нужно успокоиться, умыться горячей водой и найти уже свою точку сборки.
Встаю и на цыпочках крадусь из комнаты.
Особняк настолько тих, что слышно отдаленное завывание ветра за окном. Свет почти погашен, но кое-где горят бра, разбавляя тьму.
В поисках ванной иду по коридору, приоткрывая двери, встречающиеся на
