офицерам.
— Это похвально.
— Густав хотел быть пилотом. Но болезни, увы, никого не щадят, — грустно констатировала Оля. — Поэтому он стал фотографом. Ведь так приятно радовать людей.
Офицеры с удовольствием общались с Ольгой — это вам не угрюмый калека.
— Кстати, — продолжала щебетать Оля. — По выходным Густав фотографирует господ офицеров со скидкой. Приходите и приводите своих дам. Густав, дорогой, ты скоро?
Фотографии получились хорошими.
— Я советую вам подписать их с обратной стороны, — рассматривая карточки, произнесла Оля.
Имена и фамилии каждого, и даже воинская часть одного из них, отпечатались на промокательной бумаге.
— Что ж, Густав. Двенадцать марок и хороший улов. Вот этот с края — служит в Силезии. Он большой любитель карт и выпивки.
— И что? — усмехнулся Густав.
— Ничего. Только все это может пригодиться. У тебя есть микропленка? А негатив уничтожь, когда они уедут. Думаю, надо спрашивать, как поступать с негативами. Чтоб у них не было разных мыслей на твой счет.
— Негативы смывают, к твоему сведению. Улов! Ты знаешь, сколько стоят реактивы? А налоги? Кофе?
— Они придут еще. Я уверена. По одному.
— Не сомневаюсь. Чтобы увидеть мою милую невесту.
Жизнь закружилась. Офицеры стали фотографироваться все чаще.
Ольга предложила фотографировать их надписи в углу изображения.
— Густав, ты же можешь. Они напишут на листе бумаги: «Дорогой жене от любящего ее Фрица». Лучше с фамилией. Дольше, но дороже. Им понравится, я уверена.
И офицерам действительно понравилось. А у Густава появилась целая картотека, которую по вечерам он переснимал на микропленку.
В последний день пребывания Оля попросила Густава сфотографировать внуков фрау Юты.
— Это подарок, дорогая фрау.
— О-о, милая Моника, — восхитилась немка. — Вы сама доброта. Я пошлю снимки их отцу. Он будет счастлив.
— Вы позволите мне взять их фотографию с собой? — умильно попросила Оля. — Я так привязалась к малышам.
— Бог пошлет вам и господину Густаву много детей. Я уверена. Вы их заслужили.
До вокзала Олю провожал Густав.
— Не знаю, что теперь делать без тебя? — вздыхал он. — Я понимаю — это все игра. Но было так приятно…
— Мне тоже, дорогой.
— Я буду рад увидеть тебя снова.
Оля улыбнулась: через пару дней она надеялась быть в Москве. И навсегда забыть эту историю.
Первая поездка в Берн запомнилась Оле навсегда. Кто-то уже въехал по ее документам в Германию. Она просто «возвращалась домой». Пограничники с обеих сторон были весьма любезны.
— Что вы делали в Германии, фрейлейн Шеринг? — козырнув, спросил немец.
— Навещала жениха, — ласково улыбаясь, ответила Оля.
— Ему повезло. Его невеста — красивая девушка.
На швейцарской стороне все было проще: никто не спрашивает, почему девушка вернулась.
В Берн она приехала в субботу вечером. В гостинице — недалеко от вокзала — она сняла комнату и наконец смогла крепко заснуть, не боясь поползновений фрау Юты и ее любознательных внуков.
В воскресенье утром начал накрапывать дождь. К полудню он перешел в настоящий ливень. Зонтик, который Оле одолжили в гостинице, промок почти сразу. Сесть на скамейку? Об этом не могло быть и речи. Поэтому отсутствие господина — людей в городе вообще не было — ее не смутило.
«Дождусь вторника, не беда, — утешала себя Оля. — Всего два дня — и все закончится».
В понедельник она побродила по городу и очень рано легла спать.
Вторник был солнечным и ветреным. Оля прочитала весь журнал, но ни к двенадцати, ни к часу, и даже к половине второго, к ней никто не подошел. Еще утром она забрала чемодан из гостиницы и теперь мучительно соображала, что же ей делать.
— Поеду в Женеву. Ждать больше нельзя.
Через шесть часов она была уже во Французском кантоне. Снова гостиница, малюсенький номер, удивленный портье.
— Мадам сбежала от мужа? — уточнил он.
— От родни. Все считают меня ребенком. А я взрослый человек, и могу делать, что захочу, — капризно ответила она на французском.
Утром в среду она пошла искать магазин ковров.
«Я не спросила: на каком языке говорить, — с отчаянием подумала она. — Впрочем, все уверены, что я знаю только немецкий».
— Добрый день! — обратилась она к пожилому мужчине. — Мне нужен хозяин. Мы с мамой заказали у вас ковер для спальни.
Оля жестом показала, что ей надо написать.
Мужчина подал ей карандаш и подвинул стопку бумаги.
«Отель “Ференц”, № 303. Моника Шеринг», — написала она.
— Хорошо, фрейлейн Шеринг, — спокойно сказал хозяин.
— Хочу посмотреть цвет, — закончила Оля пароль, отодвигая бумагу от себя.
— Ковер еще не привезли. Но у нас есть почти такой же. Я вам позвоню, — мужчина отвечал спокойно и приветливо.
Оля ушла в гостиницу, где ее охватила настоящая паника.
«А если мне никто не позвонит? Что я буду делать? А как я узнаю, что это он звонит? А если я что-то перепутала? Нет. Я все сказала правильно. Но он успел вставить свои слова. Это что-то значило? Мы были не одни?»
Только в семь вечера в номере раздался телефонный звонок.
— Фрейлейн Шеринг? Я по поводу ковра. Вы бы не могли подойти к нам завтра в одиннадцать часов?
Без пяти одиннадцать Оля уже стояла перед магазином.
— Вы не знаете, который час? — спросил ее по-немецки мужчина.
Оля машинально поднесла руку к лицу: часов у нее не было.
— Мои спешат, но думаю…
— Хорошо, Моника, — прервал ее мужчина. — Видите кафе через дорогу? Идите туда. Закажите кофе и ждите меня.
Оля даже не пыталась пить кофе, сидя в ожидании господина, которого не успела даже толком разглядеть.
— Расплатитесь, — раздался голос над ней. — И идите направо от кафе. Не оборачивайтесь.
Оля четко выполнила команду, и уже через несколько минут вышагивала по улице, делая вид, что разглядывает витрины магазинов. Неожиданно из-за угла вышел мужчина и, взяв ее под руку, куда-то повел, имитируя беседу. Оля пару раз улыбнулась, стараясь придать лицу приветливо-радостное выражение. Господин неожиданно остановился и открыл перед нею дверь в каком-то доме, пропуская вперед.
«Хорошо, что я микропленки оставила в камере хранения, — успела подумать девушка, заходя в темный подъезд. — Если это ловушка — у меня ничего не найдут».
Они поднялись на третий этаж и зашли в какую-то квартиру. В ней царил полумрак: задернутые шторы почти не пропускали свет.
— Что ж, Моника, будем знакомиться. Я — Штерн. Это я должен был встретить вас в Берне.
— Я что-то сделала не так? — уточнила Оля, пытаясь рассмотреть Штерна.
— Нет. Все в точности. Но у нас случились неприятности. Мне надо было убедиться, что за тобой не следят.
Оля облегченно вздохнула.
— Откуда ты знаешь про магазин ковров?
— Мне сказала Ангелина…
Смешно
