ним о папке.
— Олег Ефремович, мы можем с вами поговорить просто как деловые люди без всяких докладов о нашем разговоре товарищам из комитета?
— В принципе у меня не стоит жёсткой отчётности о наших беседах, поэтому вполне.
— Я хочу показать вам одну папку, информация из которой возможно будет представлять некую ценность. Откуда она у меня, не спрашивайте, но таких папок более двух десятков и меня интересует вопрос, представляет ли эта информация такую ценность, за которую бы можно было выручить некоторое количество звёзд на личный счёт?
— Вопрос несколько необычный, но давайте посмотрим. Только, если речь пойдёт о чём-то серьёзном, то всё равно придётся подключать государственные структуры, а это неизбежная огласка.
— Для начала нужно убедится, стоит ли это хоть что-то, а то пусть и дальше гниёт там, где валяется.
Плат погрузился в чтение, периодически поднимая брови вверх, показывая мимикой, что записи вызывают у него некий интерес. В этот раз он читал до тех пор, пока папка не закончилась, не отрываясь от чтения даже поглощая с тарелки ужин.
— Вы знаете, Сергей, лет десять назад у нас закончили университет два уникальных самородка, Гранин и Ниденин, ребятки действительно имели большие перспективы в науке, но они предпочли заняться коммерцией и открыли свою фирму, название сейчас не припомню, но что-то связанное с аббревиатурой их фамилий. Работать уехали они в столицу и, насколько до меня доходили слухи, неплохо поднялись и стали выпускать качественные иммуномодуляторы и противовирусные препараты. Возможно ещё над чем-то работали, но фирма у них была частная, и суть сейчас не в этом. Сейчас, читая эти документы, мне кажется, процентов на девяносто, что это их детище. Не знаю, как эта папка попала к вам в руки, но несомненно эта информация имеет определённую ценность. Особенно, если там более двадцати папок.
— И где сейчас эти гении?
— Скорее всего погибли. По крайней мере после того, как военные устроили из столицы заповедник, о них ничего не было слышно.
— Тогда, наверное, многие погибли, — спросила Ольга.
— Даже не спрашивайте. Первое время там творилось вообще что-то невообразимое, но иначе этих паразитов было не скинуть, поэтому так и получилось.
— Люди не жалеют?
— Нет, что вы. Раньше о справедливости и речи никакой не шло, всё было схвачено, за всё заплачено, а любые постановления, указы и законы напоминали абсурд, ограбление и пощёчину одновременно… Сейчас всё в корне иначе, ведь люди объединяются в государство, чтоб было легче жить, а не для того, что кругом были запреты и ограничения.
— Тем не менее определённая строгость всё равно присутствует, — констатировал Сергей.
— Да, а иначе наступает дикость и деградация, но вы от меня явно ждёте не слов, а предложений.
— С этим не так, чтоб очень срочно, но любопытно.
— Скажем так, если бы у меня появились все материалы, которые бы вы могли достать, то я бы заплатил вам за них две тысячи звёзд, и это при условии, что они неполные и восстановить цикл производств не выйдет. В случае если удаётся восстановить производство, то предлагаю вам долю в десять процентов от прибыли. Все остальные заботы я возьму на себя.
— Как закрепим соглашение?
— Пока только устно. Если все папки подписаны только номерами, то доказать, что эта информация не ваша собственность возможности нет, а конечные выводы я смогу сделать только увидев всё, а там уже я смогу дать точный ответ.
— Что ж, оснований вам не доверять у меня нет, поэтому давайте так и поступим. Когда у меня получится собрать все материалы, я точно не знаю, но вы у нас гость частый, поэтому узнаете всё при первой же возможности.
— Договорились.
Глава 5
В этот раз Серый вёз с собой четыре сумки медикаментов и заход в город делал с нового места. Отличие в этот раз было ещё и в общении с бандитами. Он не стал утаскивать на крышу дома одного из бойцов, а просто повесил перед его лицом бумагу с надписью:-«Медикамента четыре сумки, восемьсот граммов золота. У вас полчаса». Бойцы были уже проинструктированы, поэтому парень исчез бегом и, вернувшись, держал в руках тряпичную сумку. Забрав её, Серый обнаружил восемь плиток золота и записку с перечнем лекарственных препаратов, в которых, видимо, ещё была нужда. Переправив сумки, он вернулся в офис и в этот раз забрал всё — и папки, и стационарный компьютер, и даже планшетник с севшим аккумулятором.
Всё это он перенёс в специально оборудованную как кабинет комнату, в которую и запустил Олега Ефремовича.
К сожалению, запустив компьютер оказалось, что в нём нужен пароль, а для этого Плату придётся переговорить с коллегой с кафедры информатики, чтоб тот подсобил аппаратурой для взлома, а вот за чтением папок доктор наук провёл буквально пару часов, обрадовав, что это полный комплект документов и задача теперь просто воспроизвести технологию, что в принципе вначале можно сделать на базе кафедры, а после получения результатов уже выбивать финансирование, а значит они могут заключать договор на совместный проект.
— Олег Ефремович, а много денег нужно на финансирование?
— Покупка площадей и закупка оборудования по самым скромным прикидкам затребует тысяч пятнадцать звёзд.
— А насколько большие площади? У меня тут подвал и хозблок.
— Вы предлагаете разместится на ваших площадях, но это будет неудобно для вас?!
— В принципе, да. Есть ещё вариант. У меня есть одна природная особенность, как её назвать не знаю, но я чувствую, где в земле лежит золото. Я могу съездить в горы и просто намыть или накопать нужный объём. К тому же, и у нас и у вас есть какие-то сбережения.
— Предлагаете всё же делать частное производство?
— Не то, что бы предлагаю…
— И правильно. Если это будет частной лавочкой, то это настолько хлопотно, а вот государственное производство это, можно сказать, просто получение прибыли, по крайней мере для вас.
— Ладно, убедили, а проблем с процентами не будет?
— Нет, это сразу оговаривается.
— Хорошо, работайте.
********
Дважды Серый доставлял лекарства по спецзаказу, а потом с оплатой получил записку:- «Вывези дочь, шестнадцать лет, награда сто килограмм». Предложение само по себе щедрое, но не это сейчас взволновало Серого, в его довольно равнодушной к судьбе жителей столицы душе, взорвалось фугасным снарядом состояние безысходности тех детей, которые росли тут. С одной стороны всем не поможешь, с другой стороны есть официальные ворота, но ведь кто-то выход к ним тоже контролирует и, скорее всего, сознательно не выпускает к воротам или заламывает такие цены
