я опять разрывался между более строгой, положенной наемнику, или более нарядной, в которых щеголяют всякие барды, которыми называют всех представителей свободных профессий, хотя большая часть из них конечно же имеет дело с музыкой.
А я уже знаю, что здесь одежда весьма строго регламентирована. Нет, если одеться неподобающе, особых претензий не будет, кроме случая неположенного навешивания на себя знаков благородного происхождения или принадлежности к церковникам, но смотреть будут настороженно.
Сейчас же я одет как крестьянин. Нет, могу сойти и за дровосека, охотника или еще кого-то, добывающего свой хлеб за городскими стенами. Так что надо переодеться, но вот в кого, надо еще решить.
В итоге я решил поэкспериментировать, примерив на себя разные профессии. Купил карандаш и в лавке плотника разжился за малую сумму десятком небольших гладких дощечек. Потом вернулся на рыночную площадь и сел на ничейный чурбачок недалеко от помоста артистов. Достал одну дощечку и потратив десять минут, нарисовал портрет девчонки, которая как раз танцевала на телеге.
И конкурента сразу заметили. Сначала ко мне подошел угрюмый силач, но причин для наезда не нашел, а вот затем явилась и сама девчонка, выхватила у меня портрет и аж завизжала от восторга.
— Отдай, — усмехнулся я. — Мне надо, чтобы привлечь заказчиков. Потом тебе подарю.
Тут же появились и заказчики, точнее заказчицы. Визг танцовщицы привлек немало внимания, и уже через пару минут я рисовал портрет одной моложавой дамы, щедро приукрашивая, но чтобы основные черты лица сохранялись. Десять портретов я нарисовал за час, и мужским оказался только один, да и то одна девушка пожелала запечатлеть своего друга. Брал я за рисунки не много, но заработал суммарно аж серебряную монету. А это половина дневного содержания аж целого солдата или стражника.
Получалось, что бардом, точнее художником, я могу очень даже хорошо зарабатывать. И налогов на такую деятельность никаких нет. Переходи из города в город, обновляя клиентуру, и траться только на проход через ворота, да дешевые дощечки. А одного карандаша на месяц хватит.
Когда я израсходовал все дощечки и собирался уходить, ко мне сразу явилась девчонка за своим портретом, а за ней папаша, как я понимаю, владелец этого балагана. И тот пришел не просто так, а уже с конкретными планами на всю мою оставшуюся жизнь.
— Давай к нам, парень! — вроде и вежливо, но и не допускающим возражения тоном заявил он. — Ты на дорогах еще не обтёрт, а ведь там и нежить встречается, и разбойники. Не поверишь, мы даже вампира один раз видели.
Я только кисло кивнул на последнюю фразу. И мой скепсис собеседнику не понравился, так что он пояснил:
— У нас лошади заволновались и кошка шипела. А этот тип вышел такой к костру, и мы сразу все поняли. Похватали оружие, ну он и ушел, только усмехнулся так недобро.
Я покосился на упомянутую кошку, которую как раз принесла девчонка, или девушка скорее, просто очень стройная и выглядящая младше своих лет. Но животное на меня только настороженно косилось, что ни у кого подозрений не вызвало. Ну хоть так. Что-то чувствует, скотинка пушистая, но я же еще не полноценный вампир.
А главный циркач продолжил вербовку:
— Вместе хорошо зарабатывать будем. И дочка у меня уже подросла. Невеста тебе будет отличная. Ты ей очень понравился, а она в людях разбирается.
Угу. Так я и поверил. Да какая разница. Главное то, что хитрый мужик увидел, как здорово у меня пошли дела, и решил что в его банду такой художник точно нужен. Но грубить я не стал, а только пожал плечами и пробормотал:
— Благодарю, я подумаю.
— Но ты же начинающий? — не собирался разрывать наладившийся контакт артист. — Неплохо бы проставиться, чтобы удача тебя не покинула. Приходи после заката, приноси бутылку вина.
Я только вздохнул. Не хочется мне ни с кем тусить вечером. Но я планировал в этом городе еще пару дней пожить, окончательно разобраться в том, каким путем пойти, так что ссориться с вынужденными соседями по бизнесу не стоит. С другой стороны понятно, что сменить сферу деятельности можно всегда. Да и посидеть с артистами пару часов очень даже полезно. Они о мире много знают, а меня очень магия интересует, про которую знают все, но на уровне суеверий.
Только вот на меня же эта девчонка вешаться будет. И это совсем не вариант. Артисты — типы наблюдательные. Если она посидит рядом со мной часа два, то могут о многом догадаться. Ну значит не буду близко подпускать.
— Договорились, — улыбнулся я. — Ждите вечером.
Кивнул повеселевшим артистам и направился прочь, размышляя, где бы мне разузнать каково здесь живется наемнику. Да и вообще, хочу ли я воевать. Нет, воевать точно не хочу. Но есть же просто рискованные задачи. И для вампира наверняка многое куда проще, чем для обычного человека. Как минимум, ночная стража. Я и вижу в темноте неплохо, и спать меня почти не тянет.
Я снял себе комнату в трактире неподалеку от рыночной площади, пообедал, и остаток дня шлялся по городу, сделав еще два открытия.
Первое оказалось настораживающим. На окраине я набрел на маленький храм, из которого на меня пахнуло чем-то нехорошим. Решив не откладывать эксперименты, я зашел внутрь и понял, что здесь мне находиться неприятно. А еще неприятнее приближаться к местному пардию.
Огляделся и кажется догадался в чем дело. Этот храм был бедным, и старикан-жрец оказался наряжен в поношенную рясу из грубой ткани и носил простой железный символ. Еще я точно определил, что неприятной мне благодатью несет в основном от человека. И что получается? А то, что это маг, пусть источником его силы является какое-то служение не за деньги, а за идею. Маг, владеющий чем-то против нежити. А я хоть смею считать себя не этой самой нежитью, но балансирую на грани. И возможно эта грань будет пройдена, стоит мне хоть раз хлебнуть крови.
Второе открытие тоже касалось магов. Я все-таки нашел магическую лавку. Почему она расположилась не в центра, а в ремесленном квартале, было непонятно, особенно с учетом цен. В лавке сидел угрюмый подросток, развлекая себя тем, что ленивыми движениями перетирал что-то в каменной ступке, а в застекленных шкафах просторной комнаты, или правильнее торгового зала, стояло множество пузырьков, коробочек и пакетиков.
И бумажка перед каждым товаром лежала, на которой было написано для чего
