на хрустящую наличку.
Так я пополнил свои запасы еды овощами, мясом, хлебом и консервами. Вдобавок неподалёку от моего контейнера нашлась приличная забегаловка, где можно было дешёво купить лапшу и выпечку, вроде чебуреков и беляшей.
Еду выращивали на фермах, которые примыкали к городу с южной стороны. Там работал отец Каса. И туда Кас отправился, чтобы перенимать навыки отца.
Центр Перевального я пока обходил стороной. Мужики в рясах на окраине появлялись редко, а ближе к главной церкви собирались кучками. Утром, днём и вечером оттуда доносилась музыка, звенели колокола. На площадь приходили люди, читали проповеди.
Что-то странное случилось с браслетом. Проведя целый день без единой новой синхронизации, я обратил внимание, что текущий прогресс упал на один процент:
Текущий прогресс — 1 %.
Разрешённый уровень потребления — 1.
Кас не успел рассказать, почему Преподобный Артур запрещал без разрешения открывать новые уровни доступа. Но зато теперь я понимал, как жителям Перевального удавалось этого достичь. Хочешь не хочешь, но за пятнадцать лет жизни ты сделаешь достаточно, чтобы синхронизировать навыки нужное количество раз. Я справился всего за двое суток. Но местные поддерживали нулевые уровни с помощью так называемого воздержания. Соблюдали синхронизационный пост несколько дней в неделю, чтобы общий прогресс откатывался назад.
Если ты не развиваешься — ты деградируешь.
Я сумел открыть новый уровень потребления в первую очередь потому, что дал сдачи будущему сёрчу. Сафир оказался одним из немногих, кому Преподобный Артур разрешил развиваться. Кас офигел от такой новости. Я дал бой старшему на четыре года парню, да ещё с первым уровнем доступа. Но не верить оснований у него не было. Особенно после того, как я показал ему логи о синхронизации. По удивлению на лице Каса я понял, что скачки́ на десять и больше процентов — явление редкое.
Мизинец побаливал, но уже значительно меньше. Синяки почти сошли. После такого не очень-то поворачивался язык называть местных дикарями. Таких штук даже на Земле не было. Нет, восстановительные капсулы существовали. Мне довелось даже лежать в одной больше двух недель, пока из меня доставали десятки металлических осколков профильного космометалла и очищали от отравления кадмием. Но то — здоровенные капсулы с навороченной электроникой и четырьмя операторами в придачу к каждому. Такую капсулу на руку не наденешь.
Другое дело — браслет. Он хоть и не вытащит из тебя осколок, но умеет работать в паре с иммунной и восстановительной системой тела. Будто дополнительный координатор, помогает направить белые тельца в нужные места, чтобы ускорить процесс естественного заживления. Познания в области нейрофизиологии впечатляющие.
… … …
Дорога из контейнеров у западной стены закончилось тупиком. Я дёрнул ручку. Заперто. Отошёл подальше и вскинул голову. Восьмидесятиметровая вышка смотрела вертикально вверх. Крошечный шпиль в конце едва заметно раскачивался. Когда ветер дул сильнее, между балками свистело. Выглядела вышка, мягко скажем, ненадёжной. Если на Окслессе бывали ураганы, то у одного из них имелись все шансы перебить Перевальный пополам, завалив ржавую железяку.
В мастерской не горел свет. И было тихо. Инженер по имени Линар где-то пропадал. Я собирался уйти, чтобы попусту не тратить кислород, но услышал шаги. И крики.
В переулок вбежал парнишка. Его догнали подсечкой по ноге. Глухой удар об землю, пара кувырков, облако пыли.
Любопытство потянуло меня узнать, что происходит. Но я остался на месте, когда увидел вышедших в тупик Рыжего, Длинного и Модника. Последнего, кстати, звали Тогов.
— Ты чего, падаль, решил шмотками козырнуть?! — крикнул Рыжий и принялся бить парня по ногам, пока не затолкал того в угол между двумя контейнерами.
— А твой папашка не хочет нам новые ботинки достать?!
Пацан просил отпустить. Рыжий подался вперёд, всадил коленом в нос. По переулку разлетелся гул контейнера от удара затылком. Пацан стал всхлипывать и подтирать кровь из носа.
Тогов наступил пацану на колено и встал всем весом. Пацан взревел ещё сильнее. Даже я с тридцати метров услышал щелчок в коленной чашечке.
Сжались зубы, сердце забилось быстрее:
Уровень потребления кислорода — 120 % от нормы.
Парнишка умолял отпустить, вцепился Тогову в штаны. Тот уже знакомым мне движением сунул под браслет ноготь.
— Не ори, петух!
Рыжий топтался по песку, а потом оставлял отпечатки подошвы на чистой одежде парня. На штанах, куртке, лице и голове. Занятие его знатно веселило. Тогов по-хозяйски открыл браслет, высыпал камни, оценил добычу. Спустя полторы минуты, когда парень выпучил глаза и стал биться руками о контейнер, Тогов закинул кусочек обратно в браслет. Парня будто вытащили из-под воды. Он трясся, шевелил ртом, просил отпустить.
Тогов положил камни в шкатулку, вместе с Длинным они ушли.
— Ну чего ты там застрял?! — крикнул Тогов задержавшемуся Рыжему.
— Пять сек! — ответил Рыжий, на лице у которого расцвела больная улыбка. — Снимай ботинки! Снимай, быстро, сука!
Парень повиновался. Рыжий расстегнул ширинку и, хохоча от собственной остроумности, нассал в каждый из них.
— Теперь одевай!
Парнишка даже не думал сопротивляться. Перепуганный до смерти, в крови, с пузырями соплей и отпечатками подошвы по всему телу, он взял первый ботинок и сунул ногу.
— Ах-ха-х-ха! Зашнуровывай, чмо!
Пацан склонился над ботинком, а Рыжий поставил ногу ему на голову и начал качать, будто насосом, время от времени заставляя парня коснуться ботинка лицом.
— Давай, сука! Давай! И скажи спасибо, что я тебе в рот не нассал!
Тут Рыжий вдруг обернулся и сощурил глаза, уставившись прямо на меня.
Зверея от происходящего, я и сам не заметил, как прижался к столбу и случайно пнул электрический щиток.
— Твою мать, вот так сюрприз! — крикнул Рыжий и тут же потерял интерес к парню. — Нолан!
Он подошёл. Достаточно близко, чтобы я снёс ему челюсть. Невысокий, но широкий в плечах. С мясистой мордой и жадными, но глуповатыми глазами. Мне приходилось иметь дело с подобными типами на кластере. И к моему сожалению они очень неохотно падали даже с простреленными коленями.
От Рыжего воняло потом и какой-то гарью. Он вытер руку о штанину и потянулся, чтобы схватить меня за шиворот. Я отпрянул, а он схватил меня за руку и почти незаметно нажал кнопку на моём браслете.
Остаток кислорода при умеренном потреблении — 250 часов.
Глаза сверкнули, будто он выиграл в лотерею.
Вопрос, который всё это время крутился у меня в голове, стал как никогда прежде актуален: бить или бежать?
Теперь ублюдок от меня не отстанет.
— Нолан, друг, откуда у тебя это?!
Я одёрнул руку, а его конопатая лапа
