жили неподалеку от комиссариата. В тот же вечер Кузько познакомился и с поэтом. На память о встрече он получил книжечку «Иисус-младенец» с дарственной: «Петру Авдеевичу за теплые и приветливые слова первых моих шагов. Сергей Есенин. 1918». Позже появятся надписи:1. На книге «Голубень»: «Милому Петру Авдеевичу Кузько на безлихвенную память С. Есенин. 1918 май Москва». 2. На «Исповеди хулигана» в 1921 году: «Милому Петру Авдеевичу. Дружеский Есенин». 3. На книге «Пугачев»: «Петру Авдеевичу С. Есенин. 1921 декабрь». Общение было приятно обоим: Кузько рассказывал Есенину о Ленине, которого доводилось ему видеть близко и слышать на заседаниях в Совнаркоме, а Есенин однажды познакомил нового приятеля с Александром Блоком на вечере в Технологическом институте в феврале 1918 года. По окончании выступления Кузько и Есенин даже проводили знаменитость до дома. В начале марта Советское правительство переехало в Москву. Так Петр Авдеевич после 8 марта оказался жителем новой столицы. Перед отъездом, по собственному почину, Есенин написал для Кузько рекомендательные записки своим московским знакомым: Андрею Белому и Любови Столице.
Настасьинский переулок, дом 8
Этот факт очень тронул Петра Авдеевича. Вскоре вместе с женой в Москву переезжает Есенин. Приятное общение постепенно перерастает в дружбу. Встречались по пятницам в Лито Наркомпроса, куда перешел работать Кузько, в книжной лавке, открытой Есениным вместе с новыми друзьями-имажинистами, на выступлениях поэта в Политехническом, в кафе имажинистов «Стойло Пегаса». Бывал Есенин и в Настасьинском переулке, 8, в квартире Кузько. Это часть усадьбы, выходившей на Малую Дмитровку, построенной в 1912 году. Петр Авдеевич поддерживал отношения и с Зинаидой Райх, и ее новым мужем – В. Мейерхольдом, бывал у них дома. В последний раз Кузько видел Есенина на Тверской, накануне его отъезда в Ленинград. Разговор не клеился. Перекинулись парой фраз и разошлись. Как оказалось – навсегда.
Воздвиженка, дом 16
Ох и бранила матушка, Варвара Алексеевна Морозова, сына своего непутевого, Арсения! В сердцах, по преданию, воскликнула: «Раньше одна я знала, что ты дурак, а теперь об этом узнает вся Москва!» Подарила богатая купчиха сынку на 25-летие участок земли под постройку дома, а он возьми да построй этот чудной дворец. Насмотрелся на такие в Испаниях да Португалиях! Строительство этого «глупого, ненужного дворца какому-то глупому и ненужному человеку» описал в романе «Воскресение» Лев Толстой. Говорят, что дом этот частично скопирован с португальского замка Синтра. Дивятся на это чудо архитектуры москвичи и по сей день. Называют и «Домом в мавританском стиле», и «Домом с ракушками», и «Испанским замком». А биография у этого интересного особняка и дальше была интересная. После Октябрьской революции он был занят анархистами, их выбили оттуда отряды ВЧК в апреле 1918 года. А в мае 1918-го он перешел к Пролеткульту. Сергей Есенин, переехавший на постоянное место жительства в Москву из Петрограда в апреле, стал посещать литературную студию Пролеткульта, а потом и вовсе на время поселился тут, в чердачном помещении, у приятеля, Сергея Клычкова. Поэт Сергей Клычков работал здесь в канцелярии. Толстые журналы закрывались, голод давал о себе знать, но студийцы верили в начало новой жизни в стране и не унывали. Многие молодые поэты и прозаики из рабочей среды стали на долгие годы друзьями общительного Есенина: Казин, Герасимов, Повицкий, Полетаев… Н.Г. Полетаев, познакомившись с Есениным, подумал: «А как он все-таки похож на свои стихи!» Поначалу, увидев незнакомого белокурого паренька с тонкими чертами лица, он и вовсе принял его за артиста. «Но и первое мое предположение, как я потом убедился, было верно: в этом большом, глубоко волнующем поэте, на редкость искреннем, были черты театральности<…> Читал он необычайно хорошо<… > В Москве он читал лучше всех», – вспоминал Полетаев. Еще в родном Константинове юный Сережа охотно участвовал в любительских постановках, позднее, в 1916 году, брал уроки «Речевых основ сценического искусства» у известного чтеца В.В. Сладкопевцева. Есенин мастерски пародировал своих кумиров – А. Блока и А. Белого. И говорил иногда, что стал бы профессиональным артистом, если б не поэзия. Там, в Пролеткульте, явилась мысль открыть собственное издательство – «Трудовая Артель Художников Слова». Когда стихал шум города и сгущалась вечерняя синева, Сергей Есенин садился на приступочку у входа в диковинный этот замок и мечтал, мечтал, мечтал….
Воздвиженка, дом 16
Сенатская башня
Небольшая Сенатская башня Кремля расположена в самом центре Красной площади, за Мавзолеем В.И. Ленина. Сенатской ее назвали после постройки за нею здания Сената. В 1918 году в память первой годовщины революции, по инициативе В.И. Ленина, на стене башни укрепили мемориальную доску «Павшим в борьбе за мир и братство народов», работы скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова. Доска из 54 блоков окрашенного цемента с изображением крылатой фигуры, олицетворяющей Победу, в одной руке которой красное знамя с советским гербом, а в другой – зеленая пальмовая ветвь; у ног фигуры – поломанные сабли и воткнутые ружья, перевитые траурной лентой. Проект С. Коненкова был выбран из шести, представленных на конкурс Моссовета. По словам скульптора, никогда он не работал с таким увлечением. Стало известно, что барельеф откроет Ильич. Он прибудет на Красную площадь с колонной делегатов VI съезда Советов. К торжественному открытию композитор Иван Шведов написал кантату на слова молодых поэтов-пролеткультовцев Сергея Есенина, Сергея Клычкова и Михаила Герасимова. Это был коллективный труд, своего рода, эксперимент. Днем и ночью у Кремлевской стены кипела работа. Во время ночных смен стояла охрана и горели костры. Авторы кантаты часто приходили посмотреть на происходящее… И вот, настал торжественный день 7 ноября. Красную площадь заполнили делегации заводов, фабрик и красноармейских частей. Люди напряженно всматривались в долгожданную колонну: искали глазами вождя… Ленин появился неожиданно, без помпы, один, со стороны Сенатской башни. В пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке. Поздоровался со всеми присутствующими, поднялся по маленькой приставной лесенке, взял ножницы из рук Коненкова и разрезал ленту. Раскрылся красный занавес, заиграл военный оркестр, и хор Пролеткульта исполнил Кантату… Вскоре Сергей Есенин отошел от Пролеткульта, но дружеские отношения с его участниками сохранил навсегда. А с Сергеем Тимофеевичем Коненковым у поэта возникла совершенно особая приязнь. Коненков полюбил Есенина как сына. И Есенина тянуло к скульптору, в его мастерскую на Красной Пресне, у зоопарка. Начиная с 1917 года, у Кремлевской стены в братских могилах (более 300 человек) были похоронены участники революционных событий в Москве, позже – жертвы взрыва в Леонтьевском переулке, государственные и политические
