удалился.
– Ну, рассказывай, как и что у тебя дома, – сказал Олег, раскручивая затейливо свернутую белоснежную салфетку.
– А нечего пока рассказывать, – Кирилл взял вилку, повертел ее в руках и положил обратно. – Я же тебе сказал, я утром ушёл на работу, не проронил ни слова. Я, если честно, боюсь узнать, чего у нее в голове творится. Может быть, выкинет ещё чего-нибудь.
– Не выкинет. Будет выжидать и смотреть на тебя. И тут… – Олег крутанул между пальцами левой руки нож для масла, заставив лезвие описать блестящую дугу, – надо ввести новые правила игры! – и поставил восклицательный знак, стукнув ловко пойманной рукояткой по столу.
– Ну, понимаешь, какое дело. Я как раз чувствую, что надо сделать именно то, что ты говоришь. Но какие именно правила, как их устанавливать, для меня это темный лес с картинками.
– Что? – Олег непонимающе улыбнулся, – какой ещё темный лес с картинками?
– А, сам не знаю, только что придумалось. Ты знаешь, я уже устал на нее кричать, упрашивать, требовать…
– Ну вот и сделай то, чего раньше не делал. Не разжёвывай ей все эти правила от и до. Пусть сама думает, что будет, если она их не выполнит.
– А что, правда! – глаза Кирилла приобрели осмысленный блеск.
Официант принес бутылку красного вина, открыл ее и налил немного в фужер Олега:
– Попробуйте, пожалуйста.
Олег взял бокал, крутанул его так, что вино описало волну по стенкам, поднял глаза на выжидающе глядящего на него официанта и кивнул на бокал Кирилла.
Официант поднял брови, но налил и Кириллу.
– Попробуй, подойдет?
Кирилл быстро сделал глоток и сказал:
– Да, конечно, хорошее вино.
Олег кивнул официанту, и тот наполнил их бокалы. Когда они остались одни, Олег сказал:
– Ну, давай, Кирюх, за тебя и твою дочку.
– Да что ты, Олег, я хочу за тебя выпить, если бы не ты…
– Ну, хорошо, – Олег протянул руку и звонко врезался в бокал Кирилла. – Тогда за нашу дружбу, которая творит чудеса.
Кирилл выпил залпом. Олег только пригубил вино и поставил фужер обратно на стол.
– Вот ты знаешь, Кирюх, – Олег покрутил бокал за ножку вокруг оси. – Вот этот халдей… налил мне вино на дегустацию, а ведь это ты заказал нам вино. Он, сука, чувствует, что почему-то надо тебя не уважать. Тут не со мной сравнение. Не важно, что я, и кто я, и то, с кем он меня здесь видел… Тут дело в этих, как их… флюидах, которые ты выпускаешь в мир. Чтобы халдеи всякие, да и не только они, чуяли, что рядом с ними мужик, который, если что, порвёт любого.
Олег сжал кулак так, что костяшки хрустнули и улыбнулся, глядя на Кирилла, который немного ссутулился и виновато слушал своего друга.
– Ну я, в общем… не хотел бы рвать официанта, – проговорил Кирилл, окинув ресторан взглядом, видимо, в поисках этого самого официанта.
– В том-то и дело, что рвать не надо, не те времена, и вообще. Но от тебя должен дух переть во все стороны, который очень ясно и доходчиво всем сообщает: если что не так… А люди, они, понимаешь, чуют такое дело.
Олег огляделся по сторонам.
– Вот, видишь, та пара сидит, обедает. Мы им по барабану, но если тот перец начнет почему-то нас ненавидеть, и агрессию испускать, мы с тобой очень явно это почувствуем.
– Это, видимо, невербальные средства общения, – сказал Кирилл, – я изучал такое явление… Это и жесты, и взгляды, и поведение.
– В принципе, и взгляды тоже… – Олег внимательно посмотрел на мирно переговаривающуюся на другом конце ресторана пару. – Но тут важно то, что за этими взглядами стоит, что заставляет людей так смотреть. Он может и не смотреть, а ты почувствуешь на шкуре, ощутишь это, как если бы удар, присутствие такое… Понимаешь?
Кирилл оглянулся и посмотрел на ту пару, о которой говорил Олег. Мужчина, сидящий к ним лицом и мило беседующий с девушкой, поймал его взгляд. Кирилл в замешательстве отвернулся.
– Ну, давай, просто попробуем. Сможешь ты, спиной сидя к этому человеку, дать ему почувствовать, что ты агрессивен и опасен для него?
– Но я ничего против него не имею… – попытался возразить Кирилл.
– Да не надо против него что-либо иметь. Просто дай почувствовать ему, что в тебе есть дух, и проверь, уловит ли он это.
– Ну, я не знаю…
Подошел официант и поставил огромную тарелку с бифштексом и салат перед Олегом. Задумчивое выражение лица Кирилла сменилось на нечто яростное, он выпрямил спину и громко обратился к официанту:
– А где мои овощи?
Не ожидая такого поворота событий, официант вздрогнул, повернулся к Кириллу и ошеломленно проговорил:
– Жарят на кухне, я сейчас узнаю.
– Хорошо, – сказал Кирилл и переложил местами вилку и ложку.
Глядя вслед уходящему работнику общепита, Олег усмехнулся:
– Ну, особо прессовать его не надо, не он же готовит. И вообще, вот этот дух в тебе, он не должен всем и каждому говорить, что ты их ненавидишь или хочешь раздавить.
Олег посмотрел куда-то вдаль и задумчиво продолжил:
– Тут даже доброта должна быть, понимаешь? Сила и в то же время спокойная доброта.
Кирилл нахмурился, пытаясь осмыслить эту дилемму.
– В общем, не запаривайся, это изнутри само попрет, если ты в себе уверен. Вон, твои овощи идут.
Официант грациозно поставил такую же огромную тарелку перед Кириллом. Овощное ассорти по-минималистски строго располагалось на периферии этого гигантского блюда. В центре же этой композиции возвышался стожок из зелени. Официант налил Кириллу еще один бокал вина, капнул в фужер Олега.
– Ладно, давай есть, а то я и не позавтракал толком, – сказал Олег, вонзая в сочный кусок мяса рифлёное острие ножа.
Кирилл пытался переварить только что полученную от Олега информацию и чувствовал, что это именно то, что ему нужно в жизни на данный момент. Только как всё это правильно преобразовать в голове и реализовать на практике? Ведь в этом возрасте не хочется выглядеть смешным и самоутверждающимся, как, например, тот юнец, который изо всех сил охмурял двух школьниц за соседним столиком.
Олег словно почувствовал, о ком думает Кирилл и кивнул на троицу молодых людей.
– Вон, видишь, тот красавец с двумя девчонками? Я просто спиной чувствую, что от него исходит. Потому что он молодой, и энергия это из него прет как нефть из скважины. Понятное дело, что это всё понты детские, но я про механизм. Ведь ты выпускаешь тоже энергию определенную – это и интеллигентность и утонченность… Но, почувствовав ее, некоторые думают, что
