— А что с ним?
— Он сильно переутомился. Ведь совсем не просто вести хозяйство в таком доме, как этот.
— Хорошо, — прервал ее Ролан, — чтобы доставить отцу удовольствие, я сам все запру и только потом поднимусь наверх.
Дюрбан утверждал, что прекрасно помнит, как все происходило дальше. Ролан осмотрел первый этаж — во всяком случае, его обитаемую часть, так как большинство комнат давно стояли запертые, — и поднялся к отцу. А они с Раулем, слегка осоловев после тяжелой дороги и обеда, еще сидели, потягивая коньяк. Так они просидели довольно долго, пока Ивонн мыла посуду. Когда они перешли в гостиную, было уже совсем поздно. Они не слышали никакого шума…
— О чем они там так долго говорят? — спросил Дюрбан у Рауля.
— А, догадаться нетрудно, — махнул рукой Рауль. — У отца нет ни малейшего желания наводить порядок в замке, чего давно уже требует от него дед. Так что остается одна возможность…
— Продать?
— Конечно. Возможно, дед уже нашел покупателя. Скорее всего, именно поэтому он и вызвал отца.
— Может быть, это будет наилучшим решением?
— Лично мне жаль продавать замок. Если бы это дело поручили мне, я сделал бы из этой старой развалины заведение, которое привлекло бы сюда самую изысканную публику. В наших краях не хватает гостиниц, а те, что есть, в большинстве одно— или двухзвездочные; впрочем, и они на зиму закрываются. Я чувствую, что мог бы организовать здесь неплохой отель, где в любое время года можно было бы проводить конгрессы, встречи, симпозиумы… Если бы только отец послушал меня! Почему они с дедом вечно ссорятся?.. Заметь: если дед продаст замок, отец никогда ему этого не простит, такой уж он человек. Он любит Бюжей, но палец о палец не ударит, чтобы его спасти, и все из — за своей лени. Я обещал ему, что займусь всем сам, но все безрезультатно. Его личный покой — для него самое важное, а меня он и слушать не желает… Кстати, вот и он!
Ролан подошел к ним. Он был страшно взволнован. Дюрбан хорошо запомнил, что он даже засунул руки в карманы, чтобы сын и кузен не заметили, как он нервничает.
— Вот старый идиот! — выпалил он. — Ну и ладно, пусть продает! Мне безразлично! Избавимся раз и навсегда от этой обузы… Не желаю портить себе жизнь из — за груды старых кирпичей… Ведь на его восстановление нужны миллионы, а у меня их нет!
— И что, есть уже покупатель? — спросил Рауль.
— Да, какой — то судовладелец из Ля Рошели.
— Сделка еще не заключена?
— Пока нет. Отец хотел сначала поговорить со мной.
— А как фамилия покупателя?
— О Господи! Да какое мне до этого дело? Уф… Пойду — ка я подышу воздухом.
С этими словами он открыл дверь в парк и вышел.
Именно с этого момента, как считает Дюрбан, события приняли трагический оборот; он не раз и не два излагал в полиции каждую подробность… Итак, они с Раулем разговаривали еще минут пять — шесть, не больше. И в ту самую секунду, когда Рауль сказал о своем отце: «Он просто невыносим», — раздался крик. Не слишком громкий, но очень страшный. Они с Раулем сразу поняли, что это не крик о помощи, а предсмертный вопль. Рауль вскочил.
— Деда убивают!
Они бросились наверх, пробежали через гостиную, затем по лестнице наверх — там двадцать две ступени, — через лестничную площадку, через комнату, где сейчас находится коллекция, через библиотеку… Весь путь занял не более двух минут. Полиция потом провела следственный эксперимент и подтвердила их показания… Вбежав в спальню, они увидели на полу, между кроватью и комодом, тело Шальмона.
— Впрочем, — спохватился Дюрбан, — вы ведь не бывали в этих комнатах, так что не можете себе этого представить.
— Ну что вы, прекрасно себе представляю, — ляпнул я.
Рауль и Дюрбан увидели наполовину разобранную кровать, что доказывало, что старик готовился ко сну. Одет он был по старинке, под халатом на нем была ночная рубашка. Он лежал лицом вниз. Больше в комнате никого не было. Абсолютно никого! Правда, окно было открыто, и эта деталь показалась им очень важной. Дюрбан, например, уверен, что убийца скрылся именно через окно. Для этого достаточно было, ухватившись за плющ, спуститься в сад. Опершись на подоконник, Дюрбан закричал:
— Ролан! Эй, Ролан, держи его! Он не мог далеко уйти!
А Рауль в это время осматривал помещения, которые они только что пробежали. Когда он выскочил в коридор, то натолкнулся на Симона, натягивавшего пижамную куртку. Они вместе вернулись в комнату и опустились на колени около тела, а Дюрбан продолжал звать Ролана. Тот наконец появился, все еще раздраженный, и сердито спросил:
— Что у вас опять стряслось? Я не желаю больше разговаривать с отцом! Мы уже все друг другу сказали!
В этот момент он как раз оказался под самым окном, и Дюрбан успел шепнуть ему:
— Он ранен. На него только что напали.
— Что?!
— Убийца, видимо, выпрыгнул в окно.
Из окна в сад падал сноп света, и Дюрбану хорошо было видно лицо кузена. Оно выражало в этот момент полное недоумение. Дюрбан даже рассердился:
— Да приди же в себя. Ты что, не понял: твой отец ранен!
Ролан наконец вышел из оцепенения и крикнул: «Иду!»
Дюрбан повернулся к Раулю.
— Он мертв, — сказал тот.
Рауль перевернул тело на спину, и Дюрбан увидел на правом виске рану, из которой по волосам текла кровь. Бедному старику был нанесен страшный удар.
В этот момент в комнату вбежал Ролан; с ним была Ивонн. В руках она еще держала пучок петрушки.
— Она никого не видела, — сообщил Ролан, к которому уже вернулось самообладание. — Если бы кто — то бежал по лестнице…
Дюрбан перебил его:
— Да мы сами поднимались по лестнице и должны были бы его встретить! Ведь двери, выходящие в парк, закрыты. Ивонн была в кухне, а мы только что вышли из гостиной.
— А я, — добавил Ролан, — гулял по парку.
— Ты заметил, что окно его комнаты открыто? — спросил Рауль.
— Конечно, заметил. Свет из него падал на аллею.
— Когда ты приходил к отцу, оно тоже было открыто?
— Да, отец всегда спал с открытыми окнами.
Ошеломленные, они, словно статуи, стояли вокруг тела. Как ни странно, первой пришла в себя служанка.
— Надо вызвать доктора Роша, — сказала она.
— И полицию, — добавил Рауль.
С этого момента он взял на себя всю инициативу. Начал он с того, что и следовало сделать в первую очередь, — обыскал дом в поисках спрятавшегося преступника. Дюрбан уверял, что они осмотрели буквально каждый уголок. это было не так уж сложно: та часть замка, которая служит теперь гостиницей, была закрыта. Таким образом, оставалось только левое крыло, где теперь находятся апартаменты Ролана и комната для гостей. Но нигде они не обнаружили ни единого следа!
