Книга Принцесса мафии - М. Джеймс

Медленно я провожу кончиками пальцев по соскам. Покалывание распространяется по моей коже, согревая ее, и мои губы раздвигаются, когда я слегка сжимаю их, чувствуя, как они напрягаются.

Сделает ли это Лука? И каково это будет?

Я осторожно пощипываю их чуть сильнее и задыхаюсь, чувствуя мягкий толчок ощущений от груди вниз, к вершине бедер. Я завороженно наблюдаю, как румянец начинает распространяться по моей груди, вверх по шее и к щекам, слегка розовея на коже, пока я перебираю и играю со своими грудями, перекатывая соски между пальцами и дразня их твердыми пиками. Я отпускаю один из них и медленно скольжу рукой по изгибу талии и плоскому животу, останавливаясь только тогда, когда звук в коридоре заставляет меня подпрыгнуть.

Я виновато опускаю руки, чувствуя, как еще больше краснеют мои щеки, и спешу к двери, чтобы запереть ее. Мысль о том, что кто-то может вот так войти ко мне... Мысль о том, что кто-то из моих родителей зайдет ко мне, приводит меня в ужас. Но что, если это был бы Лука? Глубокое, извилистое смущение проникает в меня и нагревает мою кожу при этой мысли, но в то же время я чувствую ответное тепло между бедер и чувствую, как кружево влажно прилипает к моей коже.

О боже. Я тяжело сглатываю и возвращаюсь к зеркалу, привлеченная идеей понаблюдать за собой. Кружевная ткань слишком светлая, чтобы на ней была видна влага, но, когда я сдвигаю ее вниз по стройным бедрам, обнажая пучок темных волос и мягкие складки, я слабо вижу, как они блестят на свету.

Захочет ли он, чтобы я побрилась? Я слышала, что мужчинам нравятся обнаженные женщины, но никогда не пробовала, полагая, что мой муж сам скажет мне о своих предпочтениях. Я провожу пальцами по темным влажным кудрям, слегка раздвигаю себя перед зеркалом, чувствуя стыд и возбуждение одновременно.

Возбуждение нарастало и пульсировало в моих венах, напоминая о словах Луки на вечеринке: когда ты остаешься одна ночью и чувствуешь этот пульс желания...

Я ответила, что никогда не чувствовала ничего похожего, но теперь я чувствую. Я чувствую, как желание нарастает, как ноющая потребность, подобная той, что он описал. И если он тоже это чувствует...

Я не дура. Я знаю, как выглядит обнаженный мужчина, даже если никогда не видела его вживую. Я знаю, что мы с Лукой будем делать в постели. Но если моя мама говорит об этом как о чем-то, что я должна буду сделать, то Лука говорит об этом как об ужасающе разрушительном удовольствии. Как о чем-то, что я сделаю все, чтобы насытиться. Как будто это нечто большее, чем то, что он уже заставил меня почувствовать.

Именно этого я всегда и боялась, поэтому так старалась никогда не позволять себе ничего подобного.

Я провожу пальцем между мягкими, набухающими складками своей киски, чувствуя, как меня пронзают ощущения, когда я прикасаюсь к своей самой интимной, чувствительной плоти. Покалывание усиливается, мышцы бедер и живота напрягаются, когда я чувствую электрические пульсации удовольствия, скользя пальцем выше, по твердому, тугому месту на вершине.

Когда я впервые касаюсь своего клитора, мне кажется, что колени могут подкоситься. Ощущения очень приятные, дыхание перехватывает в горле, возбуждение только усиливается, когда я наблюдаю за собой в зеркале, когда начинаю тереть. Я представляю, как Лука делает то же самое, лежит в постели и думает обо мне, проводит рукой вверх и вниз по той жесткой, огромной эрекции, которую я почувствовала, когда он поцеловал меня, и стонет от удовольствия, приближая себя к интенсивной кульминации.

Как это выглядит для него? Что он чувствует? Я даже не знаю, каково это для меня, но знаю, что скоро узнаю. Ничто не могло бы убедить меня отдернуть руку сейчас, когда я трусь сильнее, другой рукой обхватывая и сжимая грудь, щипая сосок и прикусывая губу, чтобы не застонать.

Я смотрю на себя в зеркало: волосы в беспорядке разметались по лицу и плечам, щеки, горло и грудь розовеют, покрасневшая губа зажата между зубами, когда я лепечу от удовольствия, одной рукой сжимая грудь, а другой судорожно двигая между ног.

Я чувствую, как в животе завязывается узел удовольствия, как твердеет и набухает мой клитор под кончиками пальцев, и это ощущение переполняет меня. Я упаду, если буду так кончать, с отчаянием думаю я, но не могу заставить себя остановиться настолько, чтобы лечь в кресло или на кровать. Это слишком хорошо, и я боюсь, что если позволю себе остановиться, то приду в себя и буду слишком смущена, чтобы продолжать.

Мне нужно кончить. Мне это необходимо. Я понимаю, что имел в виду Лука, и опускаюсь на колени на ковер, развратно раздвигая бедра перед зеркалом, наблюдая, как я тереблю свой клитор двумя первыми пальцами, мои внутренние бедра липкие и блестят от возбуждения, и я задыхаюсь, чувствуя, как начинаю развязывать себе руки.

Мне страшно. Ощущения ужасающие, всепоглощающие, и я зажимаю рот рукой, боясь закричать от их интенсивности, когда оргазм начинает обрушиваться на меня, заставляя мои бедра раздвигаться, а спину выгибаться, все тело вздрагивать и дергаться, когда удовольствие накатывает на меня волнами, начиная с тугого узелочка плоти под моими пальцами и каскадом разливаясь по всему телу, пока я не прихожу в себя, задыхаясь от дрожи. Я чувствую, как все еще трепещет мое ядро, как набухли и подергиваются складочки моей киски, как пульсирует мой клитор под легкими поглаживаниями пальцев. Мне никогда не было так хорошо, и я уже хочу этого снова, чтобы почувствовать прилив дикого освобождающего удовольствия, охватывающего все мое тело.

И если это так приятно, то...

Многие мужчины должно быть не очень хороши в сексе, решила я, пытаясь перевести дыхание, отдергивая липкие пальцы и чувствуя, как сердцебиение медленно приходит в норму. Иначе я не могу представить, чтобы кто-то хотел заниматься чем-то другим, или почему моя мама говорит об этом как о такой рутине.

Будет ли Лука хорош в этом? Передо мной словно открылся новый мир возможностей, новые