я эти основные каноны, меня бы давно закопали, такие ошибки для наемного убийцы фатальны. Косяки конечно случаются, но это в основном происходит случайно и непредсказуемо, как например тот автобус с детьми. Ганса тоже не учел, расслабился, был слух что он отошел от дел, вот и не проверил место своей «лежки». В итоге взрыв, договор с богиней, и новая жизнь, конечно с некоторыми специфическими особенностями. Так, о чем это я, а… день не задался, повстречали на свою голову хозяина леса. Почему он кинулся на нас неясно, по идее зверь должен услышать шум и уйти, если он конечно не больной и подранок. Сейчас эта туша мчится на нас, приходится стрелять из ружья, чтобы он хоть на секунду остановился. Насте нужно дать время взвести автомат, она же не может как я ускорится. После моего дуплета зверь встает на дыбы, отличная ростовая мишень, можно смело стрелять, но день как и говорила не ладиться. Вместо грохота слышу сухой щелчок затвора, калаш по какой-то причине заклинило. Может нам не повезло и попался бракованный патрон, такое время от времени случается. Есть мысль что автомат просто забит грязью, почистить его мы так и не собрались. Настя скорее всего не умеет, а я чтобы не светиться, у нас же в стрелковом одни пистолеты. Свою двустволку глянула и расслабилась (да и что там смотреть), забыла дура второе правило киллера: от оружия зависит жизнь! Могла бы ночью разобрать и почистить, сестра один черт дрыхла как убитая, от усталости её и пушкой не разбудишь. Что ж, поздно пить боржоми когда почки отвалились, отбрасываю ружьё и с охотничьим ножом прыгаю на медведя. Вкладываю всю силу в один единственный удар, клинок длинный, до сердца запросто достанет. Получилось как и задумывала, медведь громко взревев сразу обмяк, после чего быстро завалился. Я как настоящая блондинка снова ступила, нет бы после удара сразу отскочить, так нет, вцепилась как полоумная в ручку ножа, да ещё обеими руками. Сейчас лежу под этой тушей, грудь сильно сдавило, про запах и кровь лучше не думать.
— Оль, Оленька, ты жива⁈ — услышала испуганный крик сестры.
— Живая! помоги лучше выбраться, иначе за себя не ручаюсь. У меня такое ощущение, что придавили бетонной плитой, а от невыносимой вони наверное скоро вывернет, — пожаловалась Насте.
Та начала дергать тушу, я тоже как могла помогала, только от крови было скользко, да и ручка ножа не давала маневра. Мои мучения неожиданно прекратились, вначале послышался топот, затем забористый мат, после чего медведя с меня оттащили. Проморгавшись от яркого света, увидела над собой обеспокоенное лицо сестры, за ней маячили ещё две знакомые рожи.
— Оль, не двигайся, ты вся в крови, — услышала взволнованный шепот Насти.
— Это не моя, а медведя, лучше помоги подняться, — протянула ей руку.
Гущин и Трубников моментально пришли ей на помощь, через пару минут я сидела на рюкзаке, Анастасия пыталась привести меня в порядок.
— Одежда на выброс, звериная кровь её полностью пропитала, — протирая полотенцем моё лицо вздохнула Настя.
— Да черт с ней, лучше скажите что вы здесь делаете? — посмотрела на стоящих рядом мужчин.
Из их объяснений стало понятно, что как только они узнали об исчезнувшем вертолете, они тут же отправились на поиски. Самое обидное было то, что если бы мы остались у озера, то давно были бы дома.
— Оль, что у вас произошло, почему вы не смогли застрелить медведя? — спросил Гущин.
— Да глупо всё получилось, у меня двустволка была заряжена дробью, хотела на ужин подстрелить глухаря или тетерку. Понадеялись на автомат Насти, а он как назло заклинил, вот и пришлось орудовать ножом, другого выхода не оставалось, — объяснила Степану.
— А с бандитами как? — на этот раз поинтересовался Максим.
— Нарвались случайно, услышали выстрел охотничьего ружья, выскочили на поляну, а там сбежавшие уголовники. Пока полковница боролось с главным бугаем, я бросила лопатку в автоматчика, думала выбить оружие, а она ему в грудь воткнулась. Пока на это все пораженно смотрели, пнула охотнику по ружью, оно тут грохнуло третьего. Дальше всё просто, борющемуся с Настей бандиту заехала ногой в живот, а четвертого случайно дернула за голову, он после этого умер, — рассказала как всё было с уголовниками.
Мужики покивали головой, мол вам сильно повезло, догадываясь что там могло происходить на самом деле.
— Сейчас вызовем дежурный вертолет, и начнем отсюда убираться, — предложил Степан.
Трубников, возле которого крутилась Настя, одел наушники и начал вызывать какую-то «Базу» (нет у военных и комитетчиков никакого кругозора). Машину обещали прислать в течении двух часов, пилотам необходимо найти место для посадки.
— Всё, теперь можно перебираться на соседнюю поляну, разожжем костер, подогреем консервы, — закидывая рюкзак на спину предложил Гущин.
Да как бы не так, они что совсем ничего не соображают? Я этого топтыгина завалила с риском для жизни, а они «пошли на соседнюю поляну».
— Вы это куда собрались, я что по вашему здесь должна бросить шкуру и мясо? — посмотрела на офигевших туристов.
Немая сцена, Станиславский нервно курит в сторонке, таких ошарашенных лиц я никогда не видала. Быстрее всех приходит в себя Настя, начинает с уговоров, я не поддаюсь, поэтому всё закономерно кончается руганью. Пока мы обзывали друг дружку всякими словами, вплоть до матерных, Степан с Максимом скинули свою поклажу (ну и нашу заодно, не нам же её тащить), после чего занялись разделкой туши. Ругань сама собой затихла, можно было немного расслабиться и подкрепиться. Зарылась с головой в огромный рюкзак спасателей, достала оттуда парочку банок. Пока они занимались медвежьей шкурой, мы с сестрой приговорили тушенку (по паре жестянок), после чего тянули сгущенку, запивая холодным чаем из фляжки.
С тушей провозились довольно долго, не меньше трех часов, правильно разделывать умел только Гущин. Мясо взяли только лучшее, лапы и бедра, остальное пришлось бросить. Невыделанная шкура с головой весила довольно прилично, поэтом её тащили наши следопыты, попросив нас позаботится о рюкзаке. Его содержимое мы быстро разделили с Настей, на двоих не так тяжело, тем более без шести съеденных банок. Рацию нам не доверили, да больно и нужно, поэтому следопыты тащили по очереди сами. Вертолет нас ждал на заброшенной леспромхозовской узкоколейке, до которой тащится не меньше шести километров. Повезло найти
