— Зачем? Ее там нет. Не разумнее ли отослать архив на тот узел, к которому она имеет доступ в данный момент? — Еще одна секундная пауза. — В данный момент она отсутствует в сети.
Рени попыталась сдержаться. Это определенно марионетка — симуляция бюрократического тупоумия была уж слишком совершенной.
— Я знаю только, что меня попросили доставить посылку на ее узел во Внутреннем Районе. Зачем ей прямая загрузка на этот узел — ее дело. Если у вас нет возражений, позвольте мне делать мою работу.
— Зачем владельцу доставка курьером, когда он не пользуется узлом?
— Откуда я знаю?! И вам это знать необязательно. Что мне, вернуться? Хотите объясняться с госпожой Бундази, по какой причине вы не дали доставить ей посылку?
Чиновник прищурился, будто выискивая на настоящем человеческом лице след лжи или обмана. Рени была только рада, что ее защищает маска-сим. «Попробуй теперь почитай по глазам, чванливый ублюдок».
— Хорошо, — проговорил чинуша. — У вас есть двадцать минут.
Рени знала, что это минимальное время доступа — намеренная мелкая пакость.
— А если для меня оставлена обратная посылка? Если для меня оставлены дополнительные инструкции и мне предстоит выполнить в Районе другие задания?
Рени вдруг очень захотелось, чтобы это была игра: тогда она могла бы выхватить лазер и расстрелять нахальную марионетку.
— Двадцать минут. — Сим поднял короткопалую ручку, предупреждая возражения. — Уже девятнадцать и пятьдесят… шесть секунд. Отсчет пошел. Если вам потребуется больше времени, обратитесь еще раз.
Рени шагнула было в сторону, потом обернулась к крысолицему и, игнорируя протестующее бульканье со стороны следующего просителя, дорвавшегося до земли обетованной, поинтересовалась:
— Вы, случаем, не марионетка?
Очередь удивленно зашумела. Вопрос считался бестактным, но закон требовал, чтобы ответ на него давался по первому требованию.
Чиновник в возмущении расправил узкие плечи.
— Я гражданин. Хотите знать мой номер?
«Господи Иисусе, это все-таки реальный человек».
— Да нет, — — ответила Рени. — Просто любопытно.
Она обругала себя за несдержанность, но сколько же можно терпеть?
Иллюзии ворот, как ни странно, не было, хотя в остальном Внутренний Район заботливо поддерживал сходство с реальной жизнью. Через несколько секунд после того как Рени получила подтверждение допуска, ее просто вынесло на Привратную площадь, огромную — с небольшую страну — псевдокаменную плиту в угнетающем неофашистском стиле. Площадь ограничивали великанские арки, откуда начинались радиальные, обманчиво прямые тракты. Иллюзия, конечно; несколько минут ходьбы приведут вас в любое место Района, необязательно видимое с площади и необязательно по широкому проспекту, да и вообще по улице.
Несмотря на размеры, площадь выглядела более тесной и наполненной народом, чем область перед входом. Те, кто шел по ней, находились внутри , пусть и временно, и это придавало им гордость, целеустремленность. Впрочем, если у них имелось время идти по площади, до такой степени имитировать реальную жизнь, то это был повод гордиться собой. Посетители с допуском минимального уровня, вроде самой Рени, могли пользоваться только мгновенным переносом до места назначения и обратно — времени не хватало.
А задержаться стоило. Истинных граждан Внутреннего Района, тех, у кого хватало денег и власти, чтобы получить собственный участок в элитной области сети, не стесняли, как посетителей, ограничения на облик. Вдалеке Рени заметила двоих обнаженных мужчин с невероятной мускулатурой — ярко-алого цвета и тридцатифутового роста. Ей стало нехорошо при мысли о том, сколько же стоит такой сим, — одни только налоги и специальный коннект — прокачивать по каналам нестандартный сим куда дороже, чем обычный. «Новобогачи», — решила она про себя.
Прежде, когда ей доводилось попадать во Внутренний Район — дважды в качестве законной гостьи, а обычно с помощью хакерства в студенческие годы, — она довольствовалась тем, что глазела. Внутренний Район был, само собой, уникален: первый воистину Мировой Город, население которого (пусть симулированное) состояло из десяти миллионов богатейших жителей Земли… во всяком случае так полагало само население и шло на немалые расходы, чтобы оправдать это расхожее мнение.
Здания, которые они строили для себя, поражали взгляд — в пространстве, где нет нужды ни в силе тяготения, ни даже в обычной геометрии, а законы о сетепользовании в частных узлах отличались редкостной гибкостью, творческая фантазия приносила самые удивительные плоды. Конструкции, которые в реальном мире были бы зданиями и подчинялись бы природным законам, здесь обходились без таких ненужных частностей, как соотношения размеров и веса. Они служили лишь узлами коннекта, а потому броские творения компьютерного дизайна появлялись и исчезали на глазах, буйно и красочно, как цветы в джунглях. Даже сейчас Рени на секунду задержалась, чтобы полюбоваться невозможно тонким стеклянно-зеленым небоскребом, прокалывавшим небо за арками. Зрелище показалось ей красивым и необычно сдержанным — этакая нефритовая спица.
Если конструкции, которые возводили для себя эти избранники, высшая каста человечества, приковывали взгляд, то же можно было сказать и о сооружениях, которые они творили из себя. В месте, где единственным абсолютным условием было — существовать, а фантазию ограничивали только финансы, вкус и вежливость (а некоторые завсегдатаи района славились избытком первого и недостатком второго и третьего), даже прохожие, фланировавшие по главным проспектам, могли служить представлением — бесконечным и бесконечно разнообразным. От излишеств моды — последним ее писком, кажется, были удлиненные головы и туловища — через воспроизведения реальных предметов и людей (в первый же свой визит в Район Рени увидала троих Гитлеров, причем один из них носил бальное платье из голубых орхидей) до царств дизайна, где само наличие тела было лишь отправной точкой, Район представлял собой бесконечный парад. В прежние дни туристы, покупавшие пропуск на пару дней, нередко сидели часами в кафе на тротуарах, как малолетние сетевики, пока их реальные тела не теряли сознания от голода и жажды и их симуляции не застывали или не исчезали. Их легко было понять. Всегда было на что поглядеть, всегда на горизонте маячил очередной знаменитый каприз.
Но сегодня Рени пришла с одной-единственной целью — найти Стивена. Кроме того, с политеховского счета утекали деньги, а теперь Рени еще навлекла на себя гнев мерзкого типчика у входа. Вспомнив о нем, Рени запрограммировала посылку для советницы Бундази на «ввод через 19 минут» — мистер «Я гражданин!» обязательно проверит. В посылке лежали какие-то конторские документы, предназначавшиеся действительно советнице, но ничего существенного не содержавшие. Рени просто поменяла их адресами с каким-то пакетом данных, предназначенных для вручения миз Бундази лично. Путаницу, вероятно, спишут на шуточки почты — система е-мэйла устарела уже лет на двадцать, — которая вытворяла и не такое. Пытаться передать что-то по внутриинститутской системе доставки было все равно что протолкнуть масло сквозь камень.
